Три недели из жизни лепилы
Шрифт:
— Ребята, я не хотел. Там было мокро, она соскользнула.
Мишка расхохотался. Снежана смерила меня оценивающим взглядом. Марьяна взревела от обиды и боли. К тому времени она заметно протрезвела.
— Ребята, ребята! — Миша встал между нами, — Посуда бьется к счастью. Зубы — совсем другое дело. Олегу был знак. Всем пора баиньки. Время позднее.
Не дослушав, Марьяна смешала в моем стакане остатки «Тичерса» и полбутылки «Клинского». Я попытался улыбнуться:
— «Московский мул.
— Что-о-о?
— Так американцы называют ерш.
— Иди
— И вообще… Снежанку не трогать! Сегодня мы спим отдельно, а вы, — она обвела мальчиков мутным взглядом, — Отдельно. Там есть кровать?
Мишка отвел гостей в маленькую детскую с яркими фотообоями, кучей потешных заморских игрушек и крохотной банкеточкой в углу.
Марьяна не успокоилась. Падая сама и опрокидывая секции, она практически без посторонней помощи разобрала диван и смонтировала две полуторки. Вот что значит техническое образование!
Мужчин бесцеремонно вытеснили в детскую. Судя по звукам, доносившимся из-за двери, Марьяна удалилась в ванную. „Совет в Филях“ занял не более двух минут.
Согласно разработанному плану я вышел первым, распахнул окна задымленной гостиной и предложил Снежане пройти на кухню. Там осторожно извлек из нежных пальчиков вонючий „СМ“ [20] и поровну разделил остатки „Салема“.
Спички лежали у нее за спиной. Я ненароком прижался к сильным бедрам, плоскому животу и бюсту, который, по всей видимости, предназначался для очень высокой женщины. Спички остались лежать на столе.
20
Длинные несуразные отечественные сигареты с ментолом
Руки опустились на талию — не осиную, как у корсетных барышень прошлого века, а мускулистую, как у профессиональных танцовщиц, и сами собой заскользили вверх к застежке. Гладкая ткань чуть слышно потрескивала под ладонями. Все это совершенно не входило в планы, столь тщательно разработанные несколько минут тому назад.
Снежана залезла в карман моих брюк и, ловко обойдя препятствие, извлекла „забытую“ зажигалку. Улыбнувшись друг другу, мы закурили.
Тем временем Миша под прикрытием „Органа для особых случаев“ забрал мой дипломат и кое-что из своего гардероба.
В ванной закрыли кран. Я поцеловал Снежану в дымящиеся губы и потушил свою сигарету.
Мишка отнес в детскую поднос с коньячными бокалами. Лишь только за нами затворилась дверь, из ванной вышла Марьяна. Снежана щелкнула сумочкой, и скоре снова зашумел душ. Мы полностью обнажились, напялили модельную обувь и „удавки“. Причесались. Для храбрости хлебнули „Полара“ из последней бутылки. Остатки разделили на четыре равные части.
Заиграл „Happy Birthday to You“. Пора.
Мишка распахнул дверь ногой, одновременно пытаясь прикрыться подносом. Я шагнул следом. Матюги застряли у Марьяны в горле.
Вошла Снежана. На ней не было даже полотенца, не говоря
— Маленький сюрприз! Только что наступил особый день в жизни Михаила Ильича. День рождения. Выпьем за новорожденного!
Девушки молча разобрали бокалы.
— Миша, тебе понравился сегодняшний вечер? — Мишка кивнул, А, по-моему, не хватает концовки. Чего-нибудь веселенького.
Снежана легла у стеночки. Поверх одеяла. Марьяна накрылась чуть не с головой. Кажется, она начала понимать, куда попала. В глазах ее застыл ужас, нижняя челюсть провисла.
— Да что ты, Марьян! Мы не маньяки. Просто хотели предложить игру. Совершенно безобидную.
— Какую? — Снежана не сводила с меня зеленых глаз.
— А вот какую, — я резко сдернул с Марьяны одеяло и плюхнулся рядом с ней.
Марьяна сдавленно взвизгнула. Мишка прыгнул, целясь в щель между дамами. Я сполз на холодный линолеум.
— Во агрессор! — мне удалось втиснуться между стенкой и Снежаной.
Все еще не веря своим глазам и ушам, Марьяна распростерлась на полу.
Мишка целовал белоснежное плечико, я гладил бархатистый животик.
Наконец Марьяна освоила правила. И, взревев дурным голосом, расстроила нашу идиллию. Она чуть не сломала мне руку и спихнула Мишку с кровати.
Подобные забавы быстро приедаются. В то мгновение, когда меня в очередной раз прижали к стенке, а именинник воспарил над девушками, я соскочил с кровати.
Теоретически жизненного пространства теперь хватало всем. Но Снежана раза в полтора легче Марьяны, поэтому начала сползать с края, тщетно пытаясь удержаться за простынку.
Я подхватил девушку на руки и, отшвырнув ногой подушку, отнес в детскую. Затворив дверь, бережно опустил свою добычу на миниатюрное ложе и пал пред ней на колени.
— Олежка, милый, — одной рукой Снежана перебирала мои волосы, другой сдерживала нетерпеливые мужские руки, — Здесь все равно ничего не получится, кроме скандала.
Теряя голову, я развернул Снежану поперек банкетки, протиснулся между бедрами и потянул на себя висящую в воздухе упругую попку.
Снежана ойкнула и обхватила мою поясницу точеными шелковистыми ногами.
В дверь забарабанили кулаками. Чьи-то когти царапали гладкую эмаль, пытаясь ухватить ручку. Слышались приглушенные звуки борьбы.
Не в силах прекратить возвратно-поступательные движения своего таза, я прикрыл Снежану огромным плюшевым бегемотом.
Виновато скрипнули петли. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Снежана оттолкнула меня и сжала ноги.
Я выбежал из детской. Бой уже откатился в прихожую.
Сидя на полу, полуголая Марьяна натягивала сапоги.
— С меня довольно! Пошли вы все на фуй! Счастливо оставаться!
— Куда ты сейчас пойдешь посреди ночи?
— Отъе**сь!
Не обращая внимания на поток непарламентских выражений в свой адрес, Мишка вцепился в Марьянино пальто.