Три побега из Коринфа
Шрифт:
По дороге, когда нас с братом вели в Афины, мы убежали. Нас связали веревкой, но что это значило для брата? Он был таким здоровым, что мог бы и цепь разорвать! После этого он помог мне, и мы убежали в лес. Мы тогда были не одни. В горах таких несчастных, как мы, бродило множество - таких бедолаг, без дома, без надежды, без хлеба, без сил и часто даже вообще без ничего. Но уже была весна. Я все это хорошо помню. Кругом все цвело. Приближались праздники бога Диониса. Замечательные праздники, знаете, самые большие торжества. После богослужений и жертвоприношений торжественная процессия обычно направлялась в лес. А дальше, как всегда, устраивались танцы, пение, вино, радость, вы же знаете, что доброму богу Дионису нравится, когда люди веселятся. Но в тот год мало кто веселился. Многие жители деревни шли,
Но тут вперед выступил молодой жрец и громко сказал: — Они не нечестные, они те, кто забыли, как нужно радоваться, потому, что у них отняли эту радость, а теперь отнимают жизнь и дыхание и они дальше так жить не могут. — Мы посмотрели ему в глаза, и поняли его. А к вечеру у каждого из нас появилось что-то в рукаъ, у кого-то топор, у кого нож, а у кого-то и крепкая палка.
И мы сразу почувствовали себя счастливее. Все кричали – «Бахус! Бахус!» И тут все запели и начали танцевать. А наша группа продолжала расти. Звучали трубы, играли флейты, гремели барабаны, весь лес закипел жизнью. – «Бахус, Бахус!» В Элейтере к нам прибежала девчонка со двора, плача и жалуясь на своего господина, но нам было не до нее. Мы продолжали идти радоваться дальше. Мы шли по лесу с пением - «Бахус! Бахус!»
Я думал только о своей жене и ни о чем другом, но делал вид, что мне тоже весело. Только скрежетал зубами и сжимал кулаки. Били барабаны, свистели флейты и трубы. Все кричали «Бахус! Бахус! Ура» Все были счастливы. Прошла ночь, и весь лес покрылся людьми.
В лесу дул сильный весенний ветер. Когда деревья качались, нам казалось, что они поют вместе с нами. И знаете... по коже пробежала какая-то дрожь, какая-то странная, но не от страха, нет! Нам почему-то казалось, что бог Дионис в этот момент, находится среди нас, и что он также счастлив и поет вместе с нами. Мы зажгли факелы и шли с ними по лесу, кричали, пели. Весь лес был похож на единое пламя. «Бахус! Бахус!» - били барабаны, свистели флейты, гремели погремушки. Как всем было весело и как все были счастливы! …И все мы с пением и с факелами пошли в долину, а из долины в сады, пока не ворвались во дворец нашего богатея эвпатрида.
Килон замолчал и огляделся вокруг горящими глазами. Все молчало. Через некоторое время он продолжил:
— А что было потом?. Через час двор нашего богатого эвпатрида, все его постройки, и сараи для рабов уже горели. Нашему Бахусу этот пожар был приятен, как никогда. А мне было обидно, что я не смог по настоящему отомстить нашему хозяину - мучителю и палачу всей нашей семьи.., что я пришел сюда ради мести и не смог до конца ее выполнить. Мой брат схватил его первым и только один раз ударил по лицу кулаком, всего один раз, понимаете, и все.
Вот так вот, это было. Те из рабов, которые сбежали, ушли вместе с нами в горы. Я забрал с собой в лес жену и ребенка. Вот такими он был в тот год этот праздник Диониса. Большой праздник. А в Афинах задавались вопросом, какие огромные костры зажгли в горах и как пышно отмечают в этом году свой праздник крестьяне. Но в эту ночь сожгли не только эту одну усадьбу, а около восьми, а может быть, и больше. Да! Потом настали тяжелые времена. Нам пришлось прятаться в лесах и зарослях. За нами посылали солдат, у нас с ними были стычки и даже сражения. Леса, горы и пустоши, заполнились людьми, потому что туда из страха стать рабами и наказания стекалось все больше и больше деревень. В стране появился голод, так как почти вся страна ничего не сажала и не убирала урожаи. Богатые господа, а с ними и наш эвпатрид, бежали в Афины, а народ в горы. Страна стала разваливаться и превращаться в пустыю, где люди охотились друг на друга, как дикие животные. Это было тяжелое для нас время. Но господ это не волновало. Наши же лидеры договорились с жителями побережья, с демиургами, моряками, рыбаками и с морскими торговцами. Им тоже немало доставалось. Они тоже
— Тимократ, отец нашего Писистрата, тоже был достойным человеком, - заметил один из соседей, - он тоже воспитал своего сына по человечески.
— Повсюду есть достойные люди. – сказал кто-то
— Солон решил прекратить борьбу и договориться с нами. Его люди хотели поговорить с нами демиургами, чем с эватидами, ибо их сердца тянулись к нам. Ведь всем известно, что любой демиург всегда может иногда стать матросом, а матрос - демиургом, но ни один из них не может стать эвпатридом. Переговоры велись таким образом, что нам, горцам, помогли. Но господа все это проследили и решили не уступать своего. Они наняли солдат, увеличили число стражников и заключили сделку с жителями Мегары, чтобы заручиться их помощью. А жители Мегары всегда были злыми и подлыми потому, что жили обособленно и дружили только в коринфянами и прежде всего со спартанцами, которые всегда помогали господам во всем. Они начали собирать большую армию на Саламинах, которая должна была пойти на помощь господам и уничтожить нас оружием. Но Солон опередил их. Не зря его называли мудрейшим.
Он быстро и тайно сосредоточил своих людей на побережье, созвав избранный отряд: несколько сотен наших, и переправил их всех ночью на Саламины. Напрасно жрецы предупреждали его и грозили проклятием, чтобы он оставил Саламины в покое. Но Солон не побоялся этого. Он знал, что эти проклятия были делом рук господ эвпатридов. Поэтому наши переправились туда ночью и сразу же вступили в бой. Ах! Что это была за битва! Руки и ноги у всех отваливались, и люди падали от усталости. Так что к утру с помощью Зевса мы разогнали всю эту шайку негодяев и сволочей, которые собрались со всего греческого мира, чтобы дать нам отпор.
На Мегару напал страх, за то, что они выступали против Солона и они заключили с ним мир. После Саламин, они как собаки поджали хвосты и заползли в свои норы. Понимаете?
А в в Афинах была радость. Во-первых, потому что они вернулись с победой с Саламин, а во-вторых, что это фактически положило конец войне. Все радовались, но эвпатриды и наши ареопаги горевали. Весь народ приветствовал Солона как спасителя. Мы также разбили лагерь под городскими стенами. Совет ареопагов мог проверять нас хоть каждый день и искать среди нас свих рабов. Но они не прислали к нам, ни одного стражника. Зато, к нам приходил Солон, когда делал осмотр своих войск и присылал нам из города продовольствие. Итак, прошло какое-то время, я думаю дней десять и эвпатриды отступили, Солон стал архонтом, полемархом, полководцем, чем-то вроде царя, он мог делать все, что задумал. Что тогда произошло, это уже всем известно. Он объявил сейсахтею - аннулирование долгов! Это были великие дни.
Тот, кто стал рабом и был продан за долги, вновь обрел свободу. И в будущем было запрещено закладывать людей в долги, как скот. Все проданные в другие города были выкуплены. Тогда сняли все тяготы, отягощавшие землю, все долги были отменены, люди вздохнули с облегчением. Мы тоже все вздохнули с облегчением! Прямо праздник богов!! Это была всеобщая радость! Вчерашние рабы, сегодня мы стали свободными людьми и ушли из Афин, из порта, из шахт и из дворцов. Люди плакали, но плакала от радости и от счастья. Дети вернулись к отцам, жены к мужьям, матери к детям.
Повсюду на дорогах, в деревнях, в городах видели людей, падающих на колени и целующих землю. Сейсахтея! Да! Только из-за этого момента стоило жить. И тут снова пришла весна. Большой праздник, великого Диониса. Поистине велик Дионис. Теперь никто не нужен был людям, чтобы развеселить их, радость сама витала в воздухе, шла впереди, позади и мимо них, в рощи и на вновь засеянные поля и деревни. Чистая радость, которой не мог нарадоваться простой народ!
Вот так вот, это было. Запомните и передайте другим! Ведь, все это правда, ребята?