Три подруги и все-все-все
Шрифт:
— Сколько столетий прошло? Пятьсот? Шестьсот? А ты всё никак не можешь смириться. Но получается, тебя тоже можно назвать одним из старых богов, — продолжала я его провоцировать. — Ты так же стар, как и они.
— Смысл не в возрасте! Старые боги — это боги, которые владели миром, не власть свою бездарно потеряли, — прошипел Змей, вновь напоминая пресмыкающееся. — Это изгнанные, забытые правители, о которых бы никто и не вспомнил, если бы не настойчивость твоего проклятого рода в своём желании следовать данному обещанию! И где все они, великие и легендарные, теперь?! Никто не знает, и даже больше: никому это не интересно!
— Что значит «следовать
— Твоя бабка когда-то принадлежала к старым богам. Недолго. С её помощью они пытались расширить своё влияние на восток, и у них это почти получилось. Они создали новый пантеон, что-то вроде… филиала! Заставили местных магов сотрудничать, получив благосклонность части из них, пообещав тёплые местечки в новом правлении. Но большинство остались недовольны, хоть и вынуждены были подчиниться. Когда подул ветер перемен и первый состав Совета начал призывать на свою сторону единомышленников, захваченные маги быстро сообразили, к чему всё идёт. И нашли себе других союзников. Чародеи, кажется так они себя называли. Продвигали идеи единой монотеистической силы. Магам-перебежчикам это было на руку, позволяло спрятаться и от своих, и от чужих. Поняв, что теряет влияние и власть, Табити ушла первой. Она могла бы побороться, но не захотела. Как не захотела помогать старым богам. Когда они пришли к ней, она сказала, что не станет вмешиваться. Надо сказать, твоя родственница недооценила Совет. Она не рассчитывала на их победу. И с самого начала считала, что это — не её война. Однако когда старые боги были низвержены, она пообещала одному из них, точно неизвестно которому, что поможет отомстить. Так началась Чума.
— Она знала, что в конечном итоге всё закончится на мне?
— Не думаю. В те времена у неё ещё не было детей.
— Что она сделала? — сыпала я вопросами, наконец, найдя того, кто мог на них ответить. — Как она это сделала?
— Магию нужно было сохранить и стабилизировать в определённом виде, создать… м-м-м-м… как это сейчас говорится? Алгоритм действия! — степень змеиного осовременивания бежала просто семимильными прыжками. Аж штаны разодрались.
— И?
— И она решила, что нужно найти хранилище для неё! Наверное, на тот момент у неё действительно было немного вариантов, потому что она выбрала самый плохой.
— Не тяни, — потребовала я. — Достаточно заинтриговал.
— Она вложила силу в девушку из племени, только-только прибывшего в те края. Это была небольшая закрытая община заклинателей. Твоя мать решила, что Совет вряд ли догадается искать среди них то, что осталось от старых богов. Да и сама община чужаков не привечала, жила обособленно, в горах, самостоятельно обеспечивая себя всем необходимым. Кто же мог подумать, что магии настолько понравится эта девушка, что она захочет остаться с ней? Табити так и не смогла призвать её обратно. А через несколько лет эту же заклинательницу случайно увидел на берегу твой предок и влюбился с первого взгляда. Как тебе история?
Змей устремил на меня лукавый взгляд, выглядя в этот момент отъявленным плутом.
— Занятная, — холодно ответила я.
— Забавно, как работает преемственность, верно? Потомки ступают по следам своим прародителей, даже не задумываясь. Как будто что-то… или кто-то… их ведёт. Но ты должна быть сильнее Табити. Ты должна довести начатое до конца. Ты выступила против Совета. Ты желаешь уничтожить их и забрать то, что когда-то забрали они. Но ты не сможешь сделать этого, пока жив мой брат. Он снова и снова будет подпитывать их силу.
— Но я же не могу убивать наугад!
—
— Так тоже нельзя, — упиралась я. — На что ты рассчитываешь? Что рано или поздно просто угадаешь?
— Да, придётся делать это в порядке очерёдности. С кого же начать?
— Если Чёрный Ягуар, как ты утверждаешь, на самом деле рядом со мной, то может быть, начнём с того, что попробуем установить точно, под чьим именем он живёт? Прежде чем размахивать тесаком! — выступила я с предложением, очень надеясь, что с братом Макса основательно промахнулась. Змей был прав, я включила его в список из-за связи с ягуарами. Сделать это было трудно, но не сделать — ещё труднее. И я искренне надеялась, что ошиблась. И что бывший ацтекский повелитель не натянул на себя личину изгнанного принца Небесного царства и не разгуливает в ней как в дорогом костюме. По поводу двух других мужчин переживаний имелось меньше. Кандидатура Захара, конечно же, устраивала меня больше всего. Но если это Дэни — Чёрный Ягуар, то я, по крайней мере, больше не буду терзаться вопросами, глядя в его золотистые глаза и гадая, кто он и как оказался в моей жизни. И не закончится ли она, эта жизнь, в одну из ночей, когда рядом будет только он.
— Тесаком ты его не убьёшь, — с раздражением закатил глаза Змей. — Существует только один способ, и из всех ныне живущих он известен лишь мне.
— Я не хочу его убивать, — наконец, призналась я. — Я хочу заставить его выдать себя. А после убедить перейти на нашу сторону.
Змей так удивился, что аж плюхнулся обратно на табуретку.
— Идиотка, — заключил он. — Ты хоть понимаешь, что несёшь?
Ответ он прочитал на моём лице. И понял даже лучше, чем я могла рассчитывать.
— Я тоже когда-то доверился ему. И был проклят, закончив свои дни в изгнании и угодив в Изнанку, откуда выбрался лишь с твоей помощью. Ты помогла мне. Но кто поможет тебе? Мой брат? Нет! Не жди от него ни любви, ни сочувствия.
— Не жду. Но хочу узнать правду. Скажи мне, как его можно вычислить. Должен же быть какой-то способ! Какая-то отличительная черта или что-то подобное!
Змей прикрыл глаза, устало вздохнув.
— У Чёрного Ягуара есть разрушительная тяга к проклятым женщинам и зеркалам, — проговорил он. И, кажется, это было попыткой пошутить. Но кое-что меня заинтересовало.
— Зеркалам?
— Ты что, не знаешь эту легенду? — удивлённо хмыкнул Змей, распахивая веки. На мгновение я увидела жёлтую радужку, мелькнувшую позади вполне обычных глаз. Разве что зрачки были слишком расширены, но это, скорее всего, было следствием темноты, в которой мы продолжали оставаться, созерцая мёртвые растения и вдыхая спёртый и будто бы прогнивший воздух.
— Я много чего знаю, — проведя рукой по волосам, я убрала пряди с лица, которые неприятно прилипли к коже. — Но даже мне требуются уточнения.
Всё-таки стоило поторопиться и убраться отсюда побыстрее. Дышать становилось всё труднее, и ощущалось приближение головной боли.
— Брат обожает смотреться в зеркала, — Змей коротко хохотнул. — Он же красавчик. И раньше везде носил с собой зеркало из обсидиана. С помощью этого же зеркала он победил меня. Я красавчиком никогда не был, но не знал об этом, до тех пор, пока он мне не показал. Не ткнул носом в то, насколько я уродлив.
— Волшебное сияющее зеркало, — припомнила я то, что когда-то вслух зачитывала мне Ниса. — Люди верили, что оно находится у него в груди, и сквозь него он видит все грехи человеческие и все их проступки.