Три подруги и все-все-все

Солнцева Анастасия

— Думаю, — недовольно буркнула Ниса.

— О чём?

— О том, что можно приготовить на обед, — удручённо вздохнула банши, пребывающая в раздражённом настроении.

— Смотря из чего готовить, — я пригубила вино.

— У меня два армейских сухпайка, банка арахисового масла и упаковка зефира, — отчиталась подруга.

— Небогато. Единственный вариант: съесть всё по отдельности. В пайках должны быть крекеры, на них можно намазать масло. Зефир отлично зайдёт с чаем. А откуда у тебя сухпайки, кстати?

— Ну, — Ниса шмыгнула носом. — Я заранее подготовилась к сложным полевым

условиям. И не прогадала! У твоего суженого-ряженного здесь только пакеты с кровью, да и то со старой, разбавленной консервантами! Предусмотрительный, гад!

— Ладно, оставь свои слабые кулинарные поползновения и возвращайся домой.

— Что? — обрадовалась банши. — Ты серьёзно?

— Угу, кое-что изменилось. Но времени на авиаперелёты у нас нет. Поэтому скажи Лозовскому, пусть запрягает ветер в свою волшебную карету и лёгкой рысью мчит сюда. Есть новости.

— Что-то я ничего не поняла…

— Неважно, главное, чтобы он понял. Жду!

И стала ждать. Прошёл час, другой, третий. Никто не торопился явиться пред мои ясные очи.

Вино в бутылке быстро закончилось и меня начало клонить в сон.

Глаза слипались, удерживать веки поднятыми становилось всё труднее и не было в этот момент на свете ничего желаннее, кроме мягкой подушки и пушистого пледа.

Я уронила голову на грудь и поднять уже не смогла.

Это случилось в тот момент, когда ты уже не бодрствуешь, но ещё не спишь окончательно. Моё сознание медленно уплывало, подхваченное мягким туманом сладкой дремы.

Тёплые ладони скользнули по моим плечам, прошлись по рукам, потом по животу, опустились ниже, к бёдрам. Лаская, убаюкивая и успокаивая, они легко гуляли по моему телу, как по своей территории. Ещё не освоенной, но отчаянно знакомой, близкой и далёкой одновременно. Двигаясь почти неуверенно, подрагивая от нетерпения, они заново открывали для себя каждый изгиб, каждую ямку, каждую складочку. С нежностью касались шрамов, с восхищением поглаживали полукружия груди, со сметающей всё на своём пути теплотой проходились по волосам. Словно наваждение, словно невыносимо яркая и откровенная фантазия, эти ладони делились со мной своим теплом, постепенно переходящим в жар.

А потом — резкая смена оттенков! Как будто сбросили все фильтры…

И обескураживающая, кружащая голову любовь в один миг сменилась на жёсткость, жадность, смертельную хватку, демонстрирующую силу и потребность обладания. Люто, возбуждённо, взволнованно билось сердце. Тело хотело продолжения. Хотело объятий. Хотело впитать в себя это лижущее кожу языками пламени чужое желание, постепенно становящееся общим. Одним на двоих.

Глава 12

Резкий укол в шею отрезвил лучше ушата ледяной воды. Боль вырвала из сна, оставив задыхаться от нахлынувшего ужаса. С трудом ворочая потяжелевшей рукой, я прикоснулась к шее. На кончиках пальцев остались две красные капельки крови.

Моей крови.

— Сволочь! — выкрикнула я, вскакивая с кресла. Но что-то такое плавкое и тягучее, словно разогретая на солнце карамель, всё ещё владело телом, и я рухнула обратно, чувствуя, как ужас отступает, но страх остаётся, смешиваясь с тоской.

Хотелось

лишь одного: вновь уснуть и спать долго не просыпаясь. Ещё раз оказаться во власти этой силы, угрожающей и в то же время манящей, окутывающей и обещающей высвобождение, и нерушимую защиту, и сокрушительную страсть. Но умом я понимала, что все мои ощущения — не более, чем воздействие чар. И то, что она покинула меня, эта сила, оставив взмокшей и растерзанной, было даже к лучшему.

Пусть она не возвращается. Пусть этот краткий, но такой чувствительный и томительный миг, больше никогда не повторится. Ведь чтобы он повторился, я должна сломаться.

А я гордая.

Гордая и холодная, как самые недостижимые глубины океана. Это признавали даже мои враги.

Моё тело, разум и душа горели. Но я не преклонюсь перед этой силой. Не преклонюсь перед ним. Я побывала в аду, и этот ад организовал мне он. Я искала его за сотни километров, в другой стране. А он оказался рядом, буквально… в моей спальне.

— Какая же ты сволочь…, - шептала я, закрывая лицо руками.

Ответом мне стала распахнувшаяся и почти сразу захлопнувшаяся дверь. Секунда промедления, едва слышный скрип, и он ушёл.

А я осталась сидеть, подтянув к груди колени и сжавшись в комок, хотя хотелось сбежать. Выбраться из плена давящих стен, из этой человеческой коробки и мчаться, пока не увижу море.

Но нужно было дождаться Нису.

Подруга не торопилась.

А я больше не сомкнула глаз.

Я сидела, лежала, вставала, ходила, что-то делала, переставляли вещи, меняла местами фотографии в рамках на стене, трогала пальцами ранки на шее, ходила в кухню за водой и в ванную, чтобы умыться. Потом опять ложилась в кровать, которая пахла туалетной водой Нисы, чтобы вновь увидеть перед мысленным взором лицо Яна. Он смотрел на меня с сардонической торжествующей улыбкой того, кто не сомневался в своей победе. А потом начинал смеяться, сперва едва заметно, почти неслышно, но всё громче и громче. И под этот злорадствующий смех я вновь хваталась за шею, чтобы убедиться: плохие сны иногда вползают в реальность.

Кошмары оживают.

— Ты чего? — вдруг раздался голос Нисы, и её лицо, бледное и немного уставшее, вытеснило лицо Яна, который уже хохотал во всю глотку.

— Ниса? — удивилась я и поднялась с подушки.

— Ага, я, — радостно подтвердила подруга. — А ты чего лежишь как на похоронах? Руки крестом на груди сложила, глаза не моргают. Ты в кого играешь, в Ленина или в египетскую мумию?

— А где Лозовский? — спросила я, игнорируя бесполезные вопросы.

Глянула на часы. Стрелки показывали семь утра.

— К себе поехал, — пожала плечами Ниса, роняя на пол плотно набитый рюкзак. — Доставил меня до двери и упорхнул бабочкой. Я, кстати, с ним больше никуда не полечу.

— Почему?

— Ты фильм про Вакулу смотрела? — задала очень неожиданный вопрос подруга, падая животом на свою кровать так, что матрас заходил ходуном.

— Это там, где казаки, ведьма-картёжница, ворующая месяц нечистая сила, и кузнец, путешествующий верхом на чёрте? — начала припоминать я. И поняла, что не зря подруга по библиотекам города гуляла. Значительно обогатилась интеллектуально.