Три сердца и три льва (Сборник)
Шрифт:
Мы тогда попали на гребень волны, и Джинни понесло в одну сторону, а меня – в другую. Наши курсы разошлись потому, что такой была кривизна пространства. Моя попытка догнать ее была хуже чем бесполезной. В области, где я находился, линии пространства круто изгибались совсем в другом направлении. Я заблудился, и меня бросало от одной геометрии к другой. Оказавшись внутри громадной складки пространства, я помчался навстречу гибели.
Ни один смертный не смог бы избежать участи, которая была уготована мне. Но Больян уже не был смертным. Его дух более ста лет назад высвободился из бесценной для каждого человека, но такой ограниченной плоти. И к его природному гению добавились знания и мастерство, приобретенные за это
И он победил. Не имея другого голоса, он запел песню, которую поют коты после драки с соперником или совокупления с самкой. Круто меняя курс, мы понеслись над горами и устремились к нашей цели…
Наш путь был не сахар. Мы должны были ни на мгновение не терять бдительности. Реагировать приходилось молниеносно. Нередко мы ошибались, что едва не приводило нас к аварии. Мне пришлось отпустить руку Джинни. Ее помело снова улетело в сторону. Потом, на повороте, мы едва не столкнулись: под действием мощнейшего гравитационного поля пространство резко прогнулось, и наши метлы чуть не врезались друг в друга.
От рывка глаза вылезли на лоб, а желудок подскочил к горлу. Внезапно исчезла сила тяжести, мы завертелись волчком и, пролетев сквозь сгусток пространства (вместо того чтобы обогнуть его), оказались в совершенно ином месте. Мы попали в область, где в гиперпространстве было так мало энергии, что метлы перестали работать. Выбрались мы оттуда только за счет набранной скорости и использования аэродинамических свойств метел… Сейчас я уже не могу вспомнить все то, что случилось.
До сих пор нам хватало сил, чтобы справиться с полетом. Мы увидели, что равнина кончается. А за ней виднеется гряда утесов; на многие мили простирались груды скелетов, между ними и утесами разверзлась пропасть, в которой, казалось, нет дна. А прямо перед нами начиналось море лавы, над которой вспыхивали языки пламени и поднимались столбы дыма.
Мы поспешно натянули маски, пока этот едкий дым не сжег нам легкие. Но до границы равнины было еще далеко. Теперь лететь было сравнительно легко. Полет не требовал всего нашего внимания. Мы этим воспользовались. Джинни достала шар. Бледное, разгоравшееся сияние показало, что мы близки к своей цели.
Я выпустил ее руку (мне не хотелось этого делать, но наши руки уже болели от напряжения. Не сцепи мы их тогда, нас бы разбросало). Некоторое время мы летели в тишине и осматривались.
Ветер остался где-то позади. Никто и ничто не нарушало тишину – только шорох разрезаемого метлами воздуха. Все более крепчал кладбищенский запах. Мы глотали тепловатый, пронизанный мерзостью воздух и задыхались. Все же дышать было можно. Небо по-прежнему было черным, а на нем – чернее самой черноты – медленно ползущие планеты. Иногда почти над нашими головами пролетали огромные метеориты. Скорость их полета была не намного выше нашей. Они пролетали, выходили за пределы узкой атмосферы этого не имеющего горизонта мира и исчезали.
Изредка вспыхивало пламя разрыва, и сумрак заполнялся перекатывающимся грохотом.
Наш путь по-прежнему освещало лишь испускаемое почвой унылое свечение. Мы уже летели над окраиной болота – огромного, как и все, что мы видели в этом мире. Где-то вдали виднелись другие болота, пруды, озера. И там, где на них вскипала пена гниения, поверхность тускло блестела. Высились толстые, искривленные стволы деревьев.
Их ветви
Далеко впереди тревожными красноватыми отблесками вспыхивали низко нависшие облака. Внезапно пространство содрогнулось, двинулось, и мы оказались над ними.
Нас оглушили звуки, буря звуков. Вопли, грохот барабанов, вой труб. В облаках открылся просвет. Там горел высокий, словно башня, костер. От него исходил страшный жар. Мне показалось, что на нас нацелен гигантский мясницкий нож. В пламени корчились и визжали какие-то существа, но я не мог разглядеть, какие именно.
Вокруг костра плясали люди – черные, тощие, как мумии, и голые. Они увидели нас, прерывистый рев огня прорезал оглушительный крик. Тамтамы начали слитно выбивать: бум-ба-да-бум, бум-ба-да-бум! С безлистых деревьев сорвалась стая птиц. Размером и окраской они напоминали ястребов, но их черепа и лапы с безжалостными изогнутыми когтями были лишены плоти.
Свартальф вызывающе зашипел, дал ускорение, и птицы остались позади.
Внезапно в нескольких милях впереди тоже начали бить барабаны. А за ними вдали – уже совсем тихо, еще и еще – бум-ба-да-бум, бум-ба-да-бум!
Джинни махнула мне, и я подлетел к ней поближе. Вид у нее был мрачный.
– Если не ошибаюсь, – прокричала она, – это «говорящие барабаны», и весть о нас передается все дальше и дальше.
Моя левая рука опустилась на рукоять меча.
– Что будем делать?
– Изменим направление. Попытаемся попасть туда с другой стороны. Только быстро!
После страшного жара того костра ветер, вызванный полетом, показался почти приятным. Теперь это был прохладный, чистый, уже без зловоний воздух. Мы пролетели над строем стоячих камней, и воздух мгновенно снова сделался холодным. Под нами простиралась голая вересковая пустошь. Там сражались две армии. Должно быть, они занимались этим уже не одно столетие.
На многих были кольчуги и остроконечные шлемы, остальные были одеты в кожу и грубо выделанные ткани. Оружием им служили мечи, топоры, копья. До нас донесся звон металла, топот ног, чавкающие звуки металла, врубающегося в плоть. Но не было слышно ни криков, ни рева труб, ни даже надсадного, как скрежет напильника, дыхания. Устало и безнадежно мертвецы продолжали сражаться. И этой войне не было конца.
Миновав поляну, мы повернули и снова устремились к своей цели. Пронеслись над лесом виселиц и над рекой – она текла с плеском, похожим на плач. Порывами ветра до нас донесло брызги. Они были теплыми и солеными на вкус. Нам пришлось вытерпеть жар и ядовитые испарения, поднимавшиеся над системой дорог, по которым ползли какие-то механические повозки.
Нос каждой повозки почти упирался в задний конец предыдущей. Дороги достигали нескольких метров в ширину. Не знаю, какой они были длины, как и не знаю цели, для которой их построили. Потом мы пролетели над холмами, изрытыми окопами и оставшимися после разрывов воронками. Здесь ничего не сохранилось, если не считать заржавевшей пушки и знамени, установленного в знак победы. Знамя давно выцвело. Теперь его цвет был серым.
Холмы тянулись бесконечно. Они громоздились все выше, и очередная их цепь была так высока, что нам пришлось надеть маски. Мы летели вдоль ущелья, увертываясь от падавших камней. За горами перед нами развернулась новая картина. Опять бесконечная, усеянная вулканами равнина. Далеко впереди высились гигантские черные башни. На таком расстоянии они казались игрушечными. Магический шар ослепительно вспыхнул. Волшебная палочка подпрыгнула в руках Джинни, указывая на башни.
– Клянусь Гекатой, – воскликнула Джинни, – вот оно!..