Три сестры. Анна
Шрифт:
В свои пятнадцать Аля уже была ростом выше ста семидесяти пяти сантиметров. Но при этом любила высокий каблук. Гена с Диной сделали невозможное. Девчонка занималась бальными танцами, балетом, верховой ездой и даже фехтованием. У ребёнка не было ни одного свободного дня. Осенью восемьдесят восьмого она самовольно пошла в школу. Видя, что девочка уже спокойно читает, знает счет в пределах ста и с ошибками, но пишет, учительница уговорила попробовать учиться. Так Аля и стала школьницей, сейчас уже почти выпускницей. Вот только чудить она начала тоже не по детски.
Горло словно перехватило, так похожа она была на Дину в том её возрасте, когда я ушла на войну. Блузка с высоким горлом, тёмные узкие брючки, волосы, убранные в тяжёлый узел на затылке. Из всех украшений только серьги с турмалином в ушах и тяжёлая цепь-питон с медальоном в виде головы Медузы Горгоны. Эту цепь с медальоном заказал для неё Гена, когда узнал о рождении внучки. Первый подарок от дедушки с бабушкой. Даже сейчас, с покрасневшими глазами и нахмурившись, она производила впечатление.
Вон и Лесоруб стоит, словно ему по затылку треснули.
– Здравствуйте, вы наверное, Олег Павлович?
– поздоровалась с ним Тося.
– Да. А вы...
– начал он.
– Тося, одна из сестёр Ани. Моя подруга и наша с сёстрами общая внучка.
– Не стала заставлять догадываться Раскольникова о том, кто есть кто сестра.
– А Анна Тимофеевна не говорила, что у неё есть внучка, - потерялся взрослый мужик.
– Значит ничего плохого вы бабушке не делали, - чуть улыбнулась Аля.
– Кицунэ, - посмотрела на неё бывшая гейша.
Видно она сейчас и занималась тем, что знакомила Алю со значением понятия строгое воспитание.
А уже вечером в сопровождении обоих сыновей появилась Дина.
– Бабушка!
– чуть не спотыкаясь на дорожке полетела к Дине лисёнок. Отца как будто и не заметила.
Зато обратил внимание на моего младшего племянника Лесоруб.
– Князь?
– неуверенно присматривался он.
– Вы знакомы?
– удивилась вышедшая на крыльцо Тося.
– Да. Познакомились.
– Кивнул Костя и протянул Олегу руку.
– Вместе пилили то, что не сажали?
– нарочито милым голосом поинтересовалась Аля.
Сeстры и племянники сразу влились в подготовку похорон. Старший племянник, работавший в снабжении на оборонном заводе, ко мне несколько раз заезжал. Был знаком и с Димой да и на месте лучше ориентировался. Поминальный стол сeстры готовили сами. Аля и Катя помогали и бегали на посылках.
Только поздним вечером все собрались в разом ставшей какой-то маленькой комнате. Дина села в моё кресло, а Аля, ни на кого не обращая внимания, устроилась у её ног. Дина о чём-то задумалась и сама не замечала, что вытащила шпильки из волос внучки и почти машинально перебирает пряди, почeсывая голову. А Алька полуприкрыла глаза и чуть ли не мурчит от удовольствия. Какой же ещё по сути ребёнок! Только вид взрослый. Сидит, выгнулась, откровенно наслаждается лаской и мысли нет по сторонам посмотреть, реакцию на себя подметить. Нет, ей и дела до того, что там вокруг
А вот Олег сидит и места себе не находит, взгляд так и возвращается без конца к лисёнку. Хотя наверняка уже знает и сколько девке лет и что она ему ну прям совсем только в дочки и годится.
– И всё-таки, что с Лихо делать будем?
– спрашивает Тося.
– Тёть Тось, а что мы должны с ним сделать? Похоронить с почестями и воинским салютом? Или панихидку ему заказать?
– отмахивается Костя, младший сын Дины.
– Похороним вместе с бабушкой Аней. И без всяких кривляний. Это бабушкин кот. Он даже смерть с ней разделил.
– Сама словно кошка перед броском напряглась Аля.
– Катя принесла для него ящик из под посылки. Вот в нём в могилу и опустим.
– Может не стоит? Люди могут не понять.
– Мягко спрашивает Игорь, старший из племянников.
– Все кто знал бабушку, знает, что с котом она была не разлучна.
– Упрямо поджимает губы Аля.
– Гормоза, бесполезно. Я же успел сказать, что не надо. Она теперь упрeтся и сделает именно так, как я сказал "не надо". Вплоть до похода на кладбище ночью и раскопки могилы, чтобы похоронить кота.
– Махнул рукой отец Али.
– Нам же в могилах копаться не привыкать, да, доченька?
– Это не копание в могилах, а раскопки поискового отряда с целью нахождения и индефикации погибших солдат времён Отечественной войны. Я поисковик!
– резко ответила отцу Аля.
– И сезон этого года ты мне сорвал!
– Ну, да. А поиски окаменевшего дерьма динозавра ты называешь археологией. Я в курсе.
– Не остался в долгу племянник.
– И если бы у кое-кого не было за полтора года четырнадцать приводов в милицию за участие в уличных драках, то весну и лето этот кто-то провёл бы дома, а не в монастыре посреди тайги.
– Ага, дома. На огороде, говори прямо.
– оскалилась Аля.
– Всё, мне нужно на воздух.
– Вышел из комнаты племянник.
– Аля, - вздохнула Дина.
– Извини, бабушка. Сорвалась.
– Уткнулась лбом в бабушкины колени девчонка.
– Не переживай. После похорон вернёшься домой. Тем более, что и так месяц школы уже пропустила. А с сыном и снохой я поговорю.
– Кажется, что племянника и его жену ждут непростые времена.
– Олег Павлович, вы не будете против, если я заберу бабушкины фотографии, вещи, книги?
– спрашивает Аля.
– Нет, конечно. Всё упакуем и отправим, если сразу всё забрать не получится. И тут такое дело... Это на Анне Тимофеевне было.
– Лесоруб протянул Але коробочку в которой я увидела свои серьги, перстень и часы.
Часы я приобретала ещё в Германии, в сорок четвёртом. И с тех пор только чистила пару раз.
– Ну вот, можно наверное и уходить. Дальше здесь обойдутся и без меня. Память о себе оставила, фотографии заберёт себе Алька. Будет менять рамки и найдёт от меня подарок. Да, можно уходить! Как когда-то из дома на фронт, не оборачиваясь, - произнесла я сама для себя.