Три трупа в Блэкхолле

Эванс Элли

– О, чёрт! – воскликнул он. Выругался и тут же почувствовал себя куда взрослее, чем на самом деле. – Я до самого сентября сидел под домашним арестом. Отец меня наказал. Если бы я вышел за пределы двора, он, чего доброго, меня бы убил.

– За что он тебя наказал?

Финн во всех красках рассказал, как мерзавец Уилл пожаловался своему папаше, а тот сделал выговор отцу. Кэсси посочувствовала ему и обругала маленького негодяя худшими словами, которые знала.

– Он мерзавец! Трус! Противный хмырь! – негодовала она и даже раскраснелась

от чувств. – Терпеть его не могу! Безмозглый, как тролль! Только и может, что жаловаться своему папеньке!

Финн получил удовольствие от этой тирады: приятно было, когда обругивали врага.

– То, что безмозглый – это точно. Я учусь с ним в одном классе. Этот идиот за всю жизнь ни одной книги не прочитал. Он даже не знает, как пишется слово «дерево», представляешь?

Они от души посмеялись над его глупостью. О том, что Гаррисон-младший по-прежнему задирал его, он рассказывать не стал.

– А ты почему не ходишь в школу?

– Когда-то ходила. А теперь уже нет, – она отвела взгляд как бы стыдясь. – Моя тётя Бет говорит, что я слишком умная для этой школы. А мне кажется, она просто за меня боится. Там учится много плохих ребят.

– Это правда, – подтвердил Финн. – Но думаю, что твоя тётя не врёт. Ты точно умнее Уилла и всех моих одноклассников сразу.

Кэсси прищурилась и взглянула исподлобья.

– Откуда ты знаешь?

– Просто вижу.

Она подобралась ближе к воде и принялась водить рукой по дну. Маленькие рачки тут же разбрелись по сторонам, спасаясь от неведомого чудовища. Финн присел рядом и заметил на поверхности воды в двадцати ярдах от них белую водяную лилию.

– Посмотри! – воскликнул он. – Хочешь, я её достану для тебя?

Он только потом вспомнил, что вовсе не умел плавать. Вид у него будет чрезвычайно глупый.

– Нет, не надо, – покачала она головой. – Пусть живёт.

– Это же просто цветок. Он не живой.

– Нет, живой. Любое растение и любой зверёк – живые. И не нам эту жизнь отбирать.

Ему понадобилось время, чтобы обдумать эти слова. До чего же она порой была странная.

– А ты что, живёшь с тётей?

– Да.

– А твои родители?

– Они умерли. Уже давно.

Финн поразился тому, как просто это прозвучало. Почему такие ужасные слова звучали как нечто будничное, обыкновенное? Для него, двенадцатилетнего, смерть была чем-то преступным, кошмарным, и уж точно он не мог представить, как бы жил, если бы кто-то из его родителей умер. Мама сбежала от них, это ведь совершенно другое. Её не похоронили в холодной могиле на кладбище и не оставили разлагаться под землёй до самых костей.

Он не стал расспрашивать её о смерти родителей. Вместо этого рассказал свою маленькую историю – что раньше жил в Нью-Йорке, в районе Бруклин, а после побега матери и увольнения отца переехал сюда.

– Так ты живёшь у Грин-парка? – воскликнула она с испугом и восхищением. – В том самом заброшенном доме? Говорят, что там есть привидение! Это правда?

–

Нет там никакого привидения! Там вообще никого не было, кроме крыс. Но мы их уже вывели, – поспешно добавил он. – Хотя иногда я слышу в подвале какой-то шорох. Но это точно не призрак. Будь у нас призрак, я бы об этом знал.

Кэссиди согласилась с ним. И тут он вспомнил об Эрике и о данном ему обещании.

– А ты когда-нибудь видела трупы? У парка, говорят, есть один. Где-то в пруду. Мои одноклассники будут там. Пойдёшь со мной?

Девочка поёжилась.

– Настоящий труп?

В её глазах он нашёл страх, смешанный с любопытством. Не составило труда уговорить её. Они вышли из леса и побежали по пшеничному полю прямиком к парку. Пронеслись мимо его дома (он убедился, что отец ещё не вернулся со смены – окна в гостиной были не зажжены).

Небо начало сереть. Постепенно на Блэкхолл опускались сумерки. Дети пересекли заросшую травой площадку – ржавые качели, поломанную карусель и перекосившийся турник – и направились вперёд сквозь заросли бука.

У болота собралась целая толпа детей. Финн узнал нескольких одноклассников – в том числе Эрика и Уилла – и подростков постарше. Последние курили сигареты и матерились. Самым приличным из того, что они говорили, были фразы «ну, чума» и «хреновый выдался день у этого красавчика».

– Эй, Уотерфорд! – выкрикнул Уилл, заметив их. – Пришёл полюбоваться трупом? Скоро сам таким станешь!

– Посмотри, а он не один! Со своей ведьмой! – хмыкнула его рыжая подпевала Корнелия.

Кэсси остановилась, посмотрела с немым вопросом. Он вздёрнул подбородок.

– Идём. Наплевать на них.

Они приблизились к болоту. Один из старших ребят кинул сигарету прямо в траву и бросил:

– Идите отсюда, малышня! Вам тут что, детский сад? Потом ещё будете по ночам писаться.

Его спутники заржали, словно дикие кони.

– Не будем, – ответила Кэссиди гордо и прошмыгнула мимо них. Финн последовал за ней.

В ноздри ударил смрад мёртвого человеческого тела. Они разом зажали носы и рты – её, кажется, едва не стошнило. Недвижный мужчина в кожаной куртке лежал на поверхности болота в двадцати футах от берега. Пальцы и шея его неестественно раздулись: кроме этого, да ещё торчащих бледных ушей, дети ничего не могли увидеть. Лицо было полностью погружено в воду. Узнать личность утопленника было невозможно.

Финн тогда не испытал особого страха. Он видал мертвецов и раньше – правда, в фильмах, и там они выглядели куда хуже. А вот на Кэссиди плавающее в болоте тело произвело ужасное впечатление. Она, кажется, едва сдерживалась от слёз.

– Почему он здесь? Почему его ещё не забрали? – шептала она ему на ухо. Он ощутил, как её ладонь вцепилась в его.

– Такими делами занимается полиция. Видимо, там ещё не знают о трупе. Хотя это странно, ведь о нём уже знают все в этом городе.

– Давай найдём какого-нибудь полицейского и скажем ему.