Три века Яна Амоса Коменского
Шрифт:
Поразительно, как много Коменский успевает за эти годы! Его постоянный интерес к естествознанию, реальным наукам находит свое выражение не только в философских и педагогических трудах. Он пишет новый учебник физики. Работая над ним, Ян Амос руководствуется девизом: «Познание предметов природы должно происходить не из книг, а из самой природы». Новый школьный учебник содержит сведения почти из всех отраслей естествознания, даже из натурфилософии. [95] Изданный в 1633 году в Лейпциге, он вскоре становится известным во всей Европе, имеет исключительный успех, переводится на многие языки. Его переиздают даже спустя тридцать лет. В Лешно Коменский пишет учебники: «Геометрия», «Краткая космография», которая состоит
95
Натурфилософия — философия природы, умозрительно рассматривающая ее в целостности.
В нем Ян Амос решительно отвергает единственный в те времена путь изучения языка на основе изложения множества непонятных и неодолимых правил, приносивших мучение детям. Коменский строит учебник, опираясь на открытые им дидактические принципы. Каждое грамматическое положение или необходимое правило искусно раскрывается в живом, интересном рассказе. В «Открытой двери языков» 100 подобных рассказов из разных областей знания, не только охватывающих необходимый грамматический материал и словарный запас, но и ведущих в мир разнообразных знаний об окружающей жизни. Учебник — и в то же время своеобразная, занимательно написанная энциклопедия.
Успех «Открытой двери языков» небывалый. Книга переводится почти на все европейские и многие восточные языки. И неожиданно для Коменского она становится событием в культурной жизни Европы. Отовсюду Коменский получает поздравления. В чешском издании он дополняет книгу разделом пословиц «Мудрость старых чехов» — пусть вместе с латынью, которая приобщает к общеевропейской науке и культуре, чешские дети и взрослые прикоснутся к мудрости своего народа!
Коменский озадачен: скромная книга получила неслыханный резонанс, в то время как другие его работы, более значительные, остаются в тени. Судьба книг неисповедима! И все-таки успех «Открытой двери» подтверждает правильность его дидактических принципов — в этом главное. И он должен познакомить всех, кто хочет создавать новые школы, со своей педагогической системой в ее полном виде. На порабощенной родине пока это невозможно. Пусть же начнут другие.
Ради этой цели Коменский переводит, дополняя и расширяя, свою «Чешскую дидактику» на латинский язык — международный язык культуры и науки. Отныне его труд будет называться «Великая дидактика» и представлять собой «всеобщее искусство, как научить всех всему, то есть надежный систематизированный метод, как во всех местах, городах и селах какого угодно христианского королевства основывать школы». Девиз «Дидактики»: «Пусть все течет произвольно, без вмешательства насилия» — выражает существо педагогического метода Коменского, основанного на естественных природных качествах и склонностях человека, его безграничных способностях к познанию. Работу над «Великой дидактикой» Ян Амос завершает в 1638 году и посылает копии рукописи немногим людям, на чье понимание он мог рассчитывать. С опозданием приходят отзывы — и все критические. Идеи, высказанные Коменским, оказались не по плечу даже его просвещенным друзьям, цели гениального труда были восприняты как чрезмерные.
Коменский ошеломлен. С горечью думает он о том, что небольшая книжка «Открытая дверь языков» принесла ему мировую славу, а «Дидактика», в которую он вложил все свои заветные помыслы и знания, открывающая человечеству новые пути, не принята, не понята! Хмурясь, перебирает Ян Амос письма из многих стран Европы от издателей, ученых, государственных деятелей с выражением восхищения «Открытой дверью языков» и горячей признательности автору за его труд. А рядом холодноватые, вежливые письма
Ян Амос готов защитить свой труд, он легко сможет опровергнуть мнения оппонентов и доказать правоту своих утверждений многими бесспорными аргументами, но собственное сочинение — не предмет для диспутов. Книга должна говорить сама за себя; если этого не происходит, она либо не ко времени, либо не удалась... Так он считает и, разумеется, не будет вступать в спор, но в глубине души Ян Амос убежден: «Дидактика» — это путь к лучшему будущему для всей Европы. И все же он не решается отдавать ее в печать. Только через двадцать лет Коменский опубликует ее в полном собрании своих дидактических сочинений! Можно представить себе, что он пережил, пряча свою рукопись, а затем, перечитывая ее, вспоминая, как, торопясь, писал ее ночами и был уверен, что она нужна людям. Нужна немедленно...
Коменского избирают в совет старейшин общины с обязанностями секретаря, он завоевывает симпатии жителей Лешно. Но теперь Ян Амос не обольщается: он знает по Фульнеку, как круто способна война изменять настроение людей. Как раз в это время тяжкое испытание обрушивается на Лешно: в город приходит эпидемия чумы. Смерть и страх стучатся в двери домов. Паника охватывает жителей. Для заболевших почти нет шансов на спасение. Их вывозят за город и оставляют на произвол судьбы. Мертвых хоронят наспех.
Чехи пытаются бороться с эпидемией, предлагают разумные меры, а их обвиняют в умышленном распространении заразы. Страх мутит людям рассудок, они ищут виновных, вместо того чтобы бороться с бедствием, и виновные находятся — как всегда, это «пришлые». Терпимость оборачивается подозрительностью, ожесточением, ненавистью. Коменский со словами увещевания обращается к населению, но его не слушают. В течение ночи он пишет наставление о борьбе с чумой. Наутро его печатают и раздают населению: простой и ясный смысл наставления, конкретные действия, которые там перечислены, говорят сами за себя. Наставление играет большую роль в объединении усилий, противостоящих эпидемии, и бургомистр города Георг Шлихтинг первым оценивает энергию и мужество чехов.
Постепенно эпидемия отступает, но ее тяжелые последствия еще долго дают себя знать, а в то же время общее несчастье и общая борьба сближают поляков и чехов. Снова Ян Амос убеждается: истина пробивается сквозь глухоту, непонимание, косность мышления. Надо только не опускать руки, трудиться несмотря ни на что с полной отдачей сил... По поручению общины вместе с помощниками он готовит к изданию на чешском языке с переводом на латинский «Устав братства» и «Историю преследований чешской церкви», но Коменского захватывает новая работа, мысль о которой волновала его с юности. Это труд, в котором он мог бы собрать воедино и расположить в стройном порядке все знания о реальном мире, последние научные открытия. Будущая книга должна стать своеобразным продолжением «Двери языков». И если с помощью «Двери языков» юношество, изучая слова, учится различать предметы по внешнему виду, размышляет Коменский, то задуманный труд должен открывать сущность предметов. Пока же мы произносим слова, не зная ничего о предметах, которые называем. Мы являем собой как бы «звучащий металл» или «звенящий колокольчик».
В разгар работы Коменский узнает, что в Ростоке профессор Лауренберг издал книгу под названием «Всеобщая мудрость, или Философское воспитание», которое выражало его собственный замысел. Прочитав эту книгу, представляющую собой всего лишь общий обзор аристотелевской философии, Коменский решает, что вправе взять это название и для своего труда. Так он и называет свое сочинение: «Пансофия», что означает «Всеобщая мудрость». Он хочет научить юношество постигать «внутреннюю сторону вещей и исследовать, что есть каждая вещь по своей сущности», то есть научить самостоятельно мыслить, изучать внутренние свойства вещей, закономерности явлений, их развитие, причинную связь. Как всегда, кратко и точно формулирует он свою заветную мысль о неразрывной связи обучения и нравственного воспитания: «...чтобы обнять все, что необходимо знать, делать, во что веровать и на что надеяться».