Три версты с гаком. Я спешу за счастьем
Шрифт:
Артём отложил неисправную удочку в сторону — он подгонял два колена — и поднялся навстречу.
Кирилл Евграфович познакомил их. Мыльников подержал в своей пухлой ладони с короткими пальцами руку Артёма и сразу заинтересовался удочкой. Толстые губы на его широком, кирпичного цвета лице растянулись в улыбке.
— Разве это удочка? Я видел у приятеля — москвича японскую. На рыбалку ко мне приезжал весной. Вот это удочка! В собранном виде сойдёт за трость, а разложишь — восемь метров! Обещал мне привезти такую. Иногда их в Москве выбрасывают в продажу. Он мне катушку
— Я таких лещей давно не видел, — сказал Носков. Артём с любопытством смотрел на Мыльникова, тот не дал ему ещё и рта раскрыть.
— Чехов, — с уважением сказал Мыльников, заметив на бревне книжку. — Хороший писатель. Я сейчас читаю Лескова. Рассказ есть у него, «Зверь» называется… Про медведя. Сильный рассказ! И Вересаев мне нравится. Помните, «Случай на Хитровом рынке»?..
— Не помню, — сказал Артём. — Я Вересаева мало читал.
И тут Мыльников обратил внимание на дом. Небольшие глаза его заблестели от удовольствия.
— Узнаю работу Паровозникова, — сказал он. — Стыдно признаться, но когда — то я назначил его начальником жилого строительства. Не прогони я его через месяц — потом за год убытки не покрыть было бы.
— Меня тоже хорошо нагрели, — заметил Артём.
— С этим народом надо ухо востро держать. Мыльников обошёл дом кругом, поковырял палкой фундамент.
— Фундамент крепкий, — сказал он, — это главное… А сруб придётся перебирать. Вы рассчитываете на два этажа?
— Наверху хотел мастерскую, — сказал Артём.
— Я бы вам посоветовал рядом с сараем соорудить летнюю кухню. Летом в доме душно, а на свежем воздухе — другое дело. Можно прямо на лужайке шашлыки жарить… Вы умеете делать шашлыки?
— Шашлыки? — удивился Артём. Он все ещё не мог привыкнуть к манере Мыльникова разговаривать.
— Алексей Иванович, — вмешался Носков. — О шашлыках поговорим, когда дом будет готов.
— Я вам на досуге набросаю проект, — пообещал Мыльников. — Не дом будет, а дворец!
— Дворец не надо, — усмехнулся Артём.
— У тебя, Алексей Иванович, каких — либо стройматериалов не найдётся? — спросил Кирилл Евграфович. — Надо бы земляку помочь.
— Могу досок для стен подкинуть по государственной цене… Ну, ещё что вам понадобится? Кирпич, цемент…
— Алексей Иванович, я напишу ваш портрет, — обрадовался Артём. — А если ещё по — настоящему отремонтируешь дорогу, я твой портрет на самом видном месте повешу в клубе… Пусть люди смотрят на нашего благодетеля… — ввернул хитрый председатель и подмигнул Артёму. Но Мыльников на это не клюнул.
— Пусть Осинский строит, — сказал он и кивнул на большой альбом: — Можно взглянуть?
Артём не очень — то любил показывать незаконченные наброски, но на этот раз отказать не посмел. Особенно Мыльникову понравились пейзажи. Он узнал живописное лесное озеро с кувшинками у берегов и сказал, что здесь в прошлом году, в мае, поймал восемь «лаптей». Причём самый маленький лещ весил девятьсот граммов. Сколько весил самый большой, Алексей Иванович не сообщил. Очевидно, из скромности.
Поговорив
Прошёл дождь, и дорога расползлась, вновь образовались колдобины. «Газик» подпрыгивал, кренился то на одну сторону, то на другую. Пассажиры вцепились в поручни и наклонили головы, чтобы не набить шишек о металлические крепления крыши кузова.
— Когда же дорогу по — настоящему будешь ремонтировать, Алексей Иванович? — снова завёл разговор Носков. — Иль тебя за рулём не трясёт?
— Пусть сначала Осинский мост сделает, — отмахнулся Мыльников.
— Вот так и кивают один на другого, а дорога — одно название, — сказал Кирилл Евграфович. — Причём пользуются оба. Один тару и стеклоизделия отправляет по железной дороге с нашей станции, другой — готовую продукцию… Алексей Иванович, сколько разбили ящиков с водкой во втором квартале? — ядовито спросил Носков.
— Тебе ведь тоже отпускают деньги на ремонт, — сказал Мыльников.
— Деньги! — вздохнул председатель. — Кот на плакал… Я до сих пор клуб не могу отремонтировать.
— А я в этом году заложил для рабочих новый двухэтажный дом. Вся моя смета до последней копейки ушла на это. Мне ведь тоже деньги с потолка не сыплются.
— На те средства, что вы списали на разбитую продукцию да технику, можно было не три каких — то километра заасфальтировать, а все сто, — сказал Носков.
— Ты, Евграфыч, нажимай на Осинского, а я тебе лучше автобусную остановку сооружу. Железная арматура, цемент и надпись бронзой: «Смехово»!
— С худой овцы, хоть шерсти клок, — засмеялся председатель. — К осени сделаешь?
— Мыльников слов на ветер не бросает, — пряча хитрые глаза, улыбнулся Алексей Иванович.
— А дорогу приводить в порядок начнём с будущей весны…
— Что ты все заладил о дороге да о дороге? — перебил Мыльников. — Артёму совсем не интересны наши с тобой разговоры…
— Почему же, — возразил Артём. — Очень даже интересны…
— Да, у вас ведь машина! — посочувствовал Мыльников.
«Газик» наконец выскочил на асфальт и обрадованно рванулся вперёд. В железные крылья застучали комья грязи.
— Как приятно после плохой дороги вырваться на шоссе, — оптимистически сказал Алексей Иванович, выжимая до отказа акселератор.
2
С утра до вечера Артём возился на своём участке: ворочал тяжёлые бревна, потолочины, доски, За эти несколько дней успел загореть. Работал с удовольствием, напевая что — то под нос. Устав, усаживался на здоровенный чурбак и отдыхал, поворачивая солнцу то грудь, то спину.
Но стоило лишь забренчать ведру у колодца, Артём бросал работу и выпрямлялся. Он все ждал, что появится Таня, но за водой приходила её сестра.