Три выбора
Шрифт:
Так что на завод мы поехали, памятуя вчерашний намек трамвайного пассажира, именно на такси. И это было мудрым решением – посередине пути мы обогнали вереницу трамваев, стоящих посреди поля – из-за сложных отношений с оплатой за электроэнергию энергетики отключили питание трамвайной линии.
Исходя из гуманитарных соображений мы тормознули и прихватили с собой какого-то веселого толстяка. Он представился – Савелий Ильич.
Толстяк оказался опытным командированным – трещал он без умолку, но ничего о цели приезда не сообщил. Зато от него мы узнали и о степени скрипучести паркета в его номере,
Высадили мы его возле бюро пропусков, а сами пошли к Тамаре Николаевне.
По предварительной договоренности в кабинет прошел только Александр Еремеевич. Я остался болтать с секретаршей (шоколадка «привет из Морквы», разговор на культурные темы и совместная оборона от пытающихся проникнуть без очереди к Тамаре Николаевне посетителей, а таких желающих всегда находится достаточно).
Александру Еремеевичу хватило семи минут (как он сказал потом сам, для дела хватило бы и трех, но он, как столичный джентльмен, должен был посвятить достаточно времени тонким комплиментам в адрес хозяйки кабинета).
Выйдя из двери с подписанным текстом договора и с явно написанным на его открытом лице торжеством от удовлетворения кипевшей еще со вчерашнего дня «охотничей страсти», Вольский обратился к секретарше:
– Голубушка, зарегистрируйте, пожалуйста, и поставьте печать.
И, обернувшись ко всем сидевшим в приемной, сообщил:
– Тамара Николаевна просила минут десять не беспокоить ее.
В гостиничном номере он рассказал, что Тамара Николаевна была в новом сногсшибательном деловом костюме (жакет в стиле «Шанель» в зелено-бордовую клетку), губы накрасила в томный лиловый цвет, вела себя гораздо теплее, чем вчера, и вообще «косила под возраст „едва за тридцать“». Поздоровавшись (она первой с улыбкой протянула ему руку) сразу же поинтересовалась:
– Ну, что там наши технари вам растолковали?
И проницательно, но и кокетливо добавила:
– Или это вы их «распропагандировали» в свою веру? Вам ведь палец в рот не клади…
Александр Еремеевич раскрыл кейс и достал подписанное мною вчера согласование цены. Тамара Николаевна, увидев в кейсе коробку конфет с конвертом и резолюцию Рашида Фархутдиновича, ни о чем больше не спросила.
Конфеты Александр Еремеевич передавал в обмен на подписанный договор молча, улыбаясь и прижимая руку к сердцу. (В таких случаях никогда нет уверенности, что кабинет не прослушивается).
А, передав, сказал только, что будет рад доставлять себе удовольствие возможностью личных встреч, подобных сегодняшним, как можно чаще, и уж при каждой отгрузке вагона обязательно. Приглашал посетить и наш офис для более тесного общения и знакомства с нашим руководством.
Вечером, в гостиничном ресторане, где мы с Александром Еремеевичем устроили себе небольшой праздничный ужин, мы встретились с Савелием Ильичом, весьма удрученным и нерасположенным к разглагольствованиям.
На традиционный вопрос «Как дела?», он мрачно отшутился:
– Бог не выдаст – свинья не съест!
И добавил
– А эту лахудру в английском костюме я бы только кастеляншей на гостевой этаж и взял бы… Но была бы из нее хорошая кастелянша…
Он не составил нам компании, сел за дальний столик, и, как мне показалось, был глубоко погружен в воспоминания о прошедшем дне. И воздавал должное продукции местного ликеро-водочного завода с истовостью дисциплинированного больного, принимающего микстуру по прописанному рецепту.
… Когда по возвращении в Моркву Александр Еремеевич докладывал на совещании о результатах нашей командировки, он не забыл подчеркнуть мой успех в Техотделе, а я – рассказать о той твердости и решительности, которые он проявил во время первой встречи с Тамарой Николаевной.
Ефим Семенович был очень доволен нашей поездкой и этот наш обмен любезностями прокомментировал так:
– Неважно, что кукушка хвалит петуха, а важно, что они вместе, кажется, снесли для фирмы желанное яичко… Ну, а теперь нужно засучить рукава, чтобы оно не простыло. А потому Саша Вольский на телефон – и в Домопапово. Там есть завод с горячим ценкованием на вагончик фарта в месяц. А вы, Георгий Евгеньевич – туда же, в Домопапово, только не на завод, а в аэропорт и – в Челядьевск. Надо достраивать схему.
Почему он решил разделить нашу пару именно так – не знаю. Думаю, что успех Александра Еремеевича позволял надеяться на возможность получения быстрых денег на простой перепродаже фарта без его переработки, а потому объемы закупки сырья нужно было увеличивать в первую очередь. И здесь напор Вольского был неоценим.
«Нужно устроить „мельницу“ из представителей продавцов фарта и смолоть муку для наших пирожков», – бросил как-то походя Ефим Семенович. И вот теперь он эту мельницу и устраивает руками Александра Еремеевича…
А «достройка схемы» – процесс более рискованный и долгий. Да и требовал предварительной «технической подготовки», прежде, чем бросать в бой такой таран, как Александр Еремеевич. Вот я и должен был рискнуть и подготовить, в случае возникновения «затруднений», визит в Челядьевск главной ударной силы – Вольского.
Глава 6
О начале моей командировки в Челядьевск, морковских мошенниках, встрече с Савелием Ильичом в аэропорту Челядьевска, раскладе времени первого дня моего гостевания в «золотой клетке» Сан Саныча, а также о некоторых характерных приемах соблазна, применяемых коварным Лукавым.
Я живу, ещё не зная,
Что дорога нелегка.
И полынь в начале мая
Не особенно горька
Аэропорт «Домопапово» в последнее время стал лучшим аэропортом Морквы. После реконструкции он приобрел и вид и инфраструктуру вполне респектабельного европейского аэропорта. Конечно, до таких шедевров, как Сингапурский или Куала-Лумпурский ему ещё далеко (как, впрочем, и многим итальянским, порт-у-галльским и даже французским).