Три желания, или дневник Варвары Лгуновой
Шрифт:
К семи вечера ноут был на грани смерти, а я на грани истерики, депрессии и открывания бутылки рома, что была случайно обнаружена в закромах Юрки нами еще вчера.
Ноутбук от смерти спас зарядник, обнаруженный под подушкой, меня от алкоголизма и нервного срыва, как мне сказали пару минут спустя, звонок Ромки.
Ромка.
Ромка — это отдельная тема, мой пожизненный крест, жилетка во время всевозможных катастроф, генератор безумных идей, редкостный пофигист и даже мой двухчасовой сокамерник в обезьяннике,
В общем, Ромка — это лучший друг, которому я вчера бы и позвонила, не будь он в Казани на очередных соревнованиях.
Занимается он кудо, которое я с переменным успехом путаю то с дзюдо, то с тхэквондо.
— Варвар, я вернулся! — громогласно радостно провозгласил он.
— Ромка!
Депрессию и все прочее сняло как рукой, а я заскакала по комнате, не обращая внимания на Милу, что пыталась меня успокоить и напомнить, что внизу соседи.
А соседи — хоть и с натяжкой — все ж люди.
— Ромка, через час в нашей кафешке, — уворачиваясь от Милки и хохоча, проорала я, — срочно-срочно, жду тебя!
Телефон Ромкиным голосом без малейшего удивления, будто я его всегда так сдергиваю, пообещал быть через час в кафе, как штык.
А я с радостными воплями: «Милка, Ромка приехал!» и под куда менее радостные: «Заткнись, сейчас полицию вызовут!» принялась собираться.
За неделю отсутствия Ромка оброс как бирюк и стал похожим на бродягу со стажем. Впрочем, это не помешало мне повиснуть у него на шее и почти придушить от избытка эмоций.
— Варвар, еще минута и у меня констатируют асфиксию, — придушенным шепотом в конце концов выдавил он.
Расцепив мои руки, Ромка отодвинул меня от себя и пристально посмотрел своими зелеными глазами в обрамлении длинных-длинных черных ресниц.
Один взгляд таких глаз и девицы к его ногам падали штабелями, особенно если плюсом шла улыбка а-ля Бельмондо и неповторимая харизма.
Я, кстати, тоже падала.
От зависти.
С детства считала, что самой крупной подлостью, а также несправедливостью, со стороны высших сил было одарить подобной внешностью Ромку и подсунуть мне самые обычные, непримечательные серые глаза с самыми обыкновенными ресницами.
Нет, определено генетика где-то дала сбой.
— Варвар, рассказывай, — велел он.
Я ж вздохнула и рассказала.
Про квартиру, мое выселение и почти пустой кошелек, ибо деньги хозяйке-таки пришлось отдавать, используя заначку на самый-самый черный день.
Про Вадика, любимого, говорить не стала, иначе пришлось бы искать черные одежи и выбирать венок. Ромка обиделся бы куда больше и ощутимей меня, узнай, что его Варвара бросили, да еще и по телефону.
Он и без того Вадика недолюбливает.
— Н-да, косячить у тебя получается и без меня, Варвар, — резюмировал в итоге Ромка.
Ну да, ну да, только все равно не так масштабно, как с ним.
Самые
От воспоминаний я улыбнулась.
— Квартиру-то нашла?
А от вопроса снова помрачнела и поморщилась.
— Нет.
Триста сорок семь объявлений и ни-че-го.
Снимать с кем-то левым я не хотела (хотя еще пара таких дней, и я буду согласна), а в одиночку мне была доступна либо самая окраина, из которой до универа добираться часа два без пробок, либо кошмар и никак иначе.
— Варвар, ты обнаглела, — откидываясь на спинку стула, фыркнул Ромка, — я в общаге живу и норм.
— Студенческой, блочной, евро отремонтированной и с соседом, который уже полгода не появляется, — я почти взвыла.
Некоторые после получения аттестата, медали и скупой слезы химички, которая тихо радовалась, что «птенцы покинули гнездо родное», решили годик отдохнуть. Ибо, сдав 7 из 15 предметов всеми обожаемого ЕГЭ, Ромка вдруг осознал, что понятия не имеет кем хочет быть и поэтому не видит смысла куда-то подавать документы.
Как человек, отличающийся умом, сообразительностью, а заодно безграничной храбростью, Ромка все это прямо высказал родителям и, что самое удивительное, даже выжил и успел удрать через забор ко мне.
В общем, следующие две недели я осваивала роль парламентера, отпаивала Тарасовых-старших валерьянкой и таскала Ромке в гараж носочки с пирогами от бабки, которая была уверена, что любимый внучок голодает и мерзнет.
Однако еще более удивительно, что через год, когда все успокоились и смирились, что в семье не без урода, — подумаешь оба родителя кандидаты наук, а дед был академиком, — Ромка взял и поступил в мед.
Валерьянку пришлось доставать снова, даже мне.
Вы мартышку с гранатой хорошо представляете? Ну вот, Ромочка с его пофигизмом, помноженным на «сострадание» к людям, и медицина примерно тоже самое.
В смысле, возможно, но опасно и непредсказуемо.
— А в ваших места так и не появились?
Я отрицательно помотала головой.
В наших общагах вообще было бесперспективно.
— Слушай, Варвар, — Ромка вдруг поддался вперед, щелкнул пальцами и азартно сверкнул глазами, — у меня идея!
Можно я не буду уточнять, что все наши неприятности начинались именно с этих слов?!
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Ромка, блин!
— Оладушки, Варвар, соглашайся, — Мефистофелем искушал меня этот… лучший друг, а после перешел на угрозы. — Лучшего варианта ты не найдешь.
Вот же…
Да.
Не найду, но…
— Жить с незнакомым парнем — это, по-твоему, лучший вариант?!
Да мы даже с Вадиком встречались почти год, но так и не решили съехаться.