Три желания, или дневник Варвары Лгуновой

Рауэр Регина

Я б ему даже помогла, если б речь шла не об убийстве меня любимой.

— Тогда где?!

— Что?

— Сошник.

«Чего?», — я благоразумно уточнять не стала.

Спрашивать: «А может без него обойдемся?» тоже.

Сошник так сошник.

Сейчас в инете сама найду как он выглядит и пойду искать в третий раз. Зато пол точно у меня теперь чистый и под кроватью тоже.

Пол третьего ночи.

Дэн — псих!

Почему нельзя доклеить этот чертов череп утром?!

Кстати, сошник мы нашли. У Сенечки

в тазике.

Сенечка сделал вид что не при делах, эту мелкую фигню видит первый раз и, стащив со стола пачку печенья, удалился в комнату.

И все бы ничего, но оказалось, что я неправильно соединила решетчатую и клиновидную кость.

Не, ну я откуда знаю, как они правильно соединяются?!

Я их вообще первый раз вижу!

Это я Дэну и заявила, на что он как-то меланхолично выдал:

— Правильно, у тебя-то за ненадобностью их и нет.

Все-таки он гад.

Полпятого утра.

Вася склеен.

Меня отпустили спать.

3 июня

Мне снился прекрасный сон.

Закатное солнце, небо всех оттенков розового и фиолетового, что гармонично переплетались, перетекали один в другой. Темное-синее, почти черное море, переливающееся сотней бликов.

Оно мягко выносило белоснежно-пенные волны к берегу, красило песок в темный оттенок и щекотало мои ноги, что проваливались в неостывший еще песок.

Подол белого платье развевался от порывов свежо-соленого ветра, путался в ногах. А я смеялась и тянула кого-то за собой по самому краю берега.

Сухая ладонь и крепкая, надежная, я крепко держу ее, но и она не отпускает меня.

Я вглядываюсь, пытаюсь разглядеть лицо, но…

Вглубь берега — метров двадцать не более — белоснежная беседка, свечи и шикарно накрытый стол, как в ресторане. Вышколенный официант с ручником.

Музыканты.

Они играют…

…играют O Fortuna из Кармины Бурана Орфа.

Классная композиция, на звонке у меня стоит уже две недели.

Когда телефон начинает звонить в переполненном автобусе, на меня начинает нервно оглядываться даже водитель, а люди шарахаться.

В общем, мне нравится, а Милка вот не оценила, попросила не позорится и поменять.

Так, это лирика, сейчас важно другое: почему музыка достойная хоррора звучит в моем прекрасном сне?..

С мыслями о Орфе, что совсем не котировался с морем и романтическим ужином, я проснулась окончательно. Не открывая глаз, пошарила рукой в поисках телефона.

Нашла Сенечку и получила еще один укус.

Хвостатая сволочь.

Пришлось противиться закону всемирного тяготения, поднимать голову, открывать глаза и…

— Не трогай телефон, гад! Положи, положи, где взял, скотина! Еще шаг к тазику и пойдешь на шубу!

Сенечка замер, склонил голову и с недоверием покосился на меня.

— Я жестокая енотоненавистница, у меня рука

не дрогнет, — я вскочила на кровати и сузила от распирающего меня гнева глаза, — лично шкуру сдеру, а что останется на фарш.

Четвероногая пакость издала странный звук чем-то похожий на мяв кошки, положила телефон на пол, демонстративно отодвинула передней лапой в мою сторону и гордо удалилась в сторону лежанки.

Телефон продолжал разрываться и, торопливо его подхватив, я посмотрела на страждущего со мной общения.

Номер был незнакомым, и я поколебавшись все ж ответила.

— Варвара?

Приятный, но жутко деловой мужской голос был незнакомым.

Мысленно перебрав, кто это может быть, поняла, что никто, поэтому настороженно и, кажется, чуть вопросительно ответила:

— Да.

— Это Ярослав Гордеев, мы с вами познакомились пару дней назад. Вас еще мой водитель сбил.

Спасибо, про последнее можно было не уточнять. Желто-зеленый синяк на полбедра неплохо и без вас мне напоминает об этом событии.

И было это событие мая тридцать первого, когда я — уже вечером — бегала через дорогу от Милкиного дома в магазин за апельсиновым соком, без которого вермут пить было категорически нельзя. Милка в тот момент колдовала над крылышками под особым соусом и отойти от духовки никак не могла.

Посему за соком была делегирована я.

Пешеходный знак был в кустах, увидеть его почти невозможно, машины по причине этих же кустов тоже. В общем, так и произошла эта эпохальная встреча — меня и бампера дорогой черной машины.

— Я хотел бы пригласить вас на ужин, Варвара. Сегодня в семь, Континенталь. Слышали о таком?

Еще б!

О нем слышали все, а вот бывали лишь лучшие из лучших, то есть богатые из богатых. Я к таким точно не отношусь и вряд ли смогу заплатить даже за кофе, не говоря о целом ужине.

Хотя о чём я?!

Ужин оплатит Ярослав Гордеев с расчетом на завтрак видимо.

Он меня за кого принимает?!

— Слышала, но боюсь принять столь щедрое предложением не могу, — ядом, звучавшим в моем голосе, можно смело отравить полгорода, а холодом заморозить вторую. — Учитывая продолжительность и близость нашего знакомства, могу согласиться только на Бургер Кинг или Макдональдс. Всего хорошего.

Отключилась я первая и… лучше бы я дала Сенечки утопить этот чертов телефон.

Не было б сейчас так мерзко.

Откуда у этого Гордеева вообще мой номер?

Может я себе льщу или преувеличиваю, но… я этого Гордеева видела один раз в жизни, пару секунд, когда он опустил стекло заднего вида раздражённо-властно поинтересовался у водителя что случилось и мазнул по мне равнодушным взглядом.

Все.

И да, я циник или паникерша или и то, и то сразу, но я уверена, что после столь долгого знакомства интерес может быть только одноразово-постельный.