Трибунал
Шрифт:
Что за дурацкие шутки?
За столом наблюдалась ещё одна пришлая фигура. Ничуть на прежнюю незнакомку не похожая. Вся в себе, словно её мысли замыкались исключительно внутри собственной черепной коробки, безэмоциональная до полупрозрачности, будто нимфа у членистоногих. Полное подобие взрослой особи своего вида, но будто нарочно остановившееся в своём развитии на какой-то более ранней стадии, для которой общение с посторонним миром вовсе не является частью выживания.
Ну и визуально, конечно, ничего общего.
Если та, прежняя любительница выпасть из
Или бипедальному андроиду, вроде того, что заменял порой на собраниях адмирала Таугвальдера, по понятным причинам заседания лично не посещавшего.
— Коллеги, может быть, кто-нибудь представит собравшимся нашу, э-э, гостью?
Это, заметив сомневающийся взгляд контр-адмирала, посочувствовал с дальнего конца стола сир Артур.
Голос после секундной паузы послушно подал Кабесинья-третий:
— От имени Конклава Воинов на нашем собрании отныне будет присутствовать его полномочная представительница.
И замер, не зная, как продолжить.
Все собравшиеся сверлили «полномочную представительницу» взглядом и ждали.
— Некст. Вы можете меня называть Некст.
Голос у неё тоже в этот раз был такой… полупрозрачный. Как будто плохо настроенный вокорр. Или голос переобученного квола, которого давно настала пора сбросить на дефолтные веса нейронных связей.
— Отдельная просьба ко всем собравшимся не обращать на меня особого внимания. В мои планы не входит вмешиваться в ваши переговоры, я здесь исключительно в своей базовой роли наблюдателя.
И только тут до контр-адмирала дошло.
Некст. Вот оно что. Перед ними восседал, чинно сложив руки на коленях поверх бесформенной хламиды, легендарный эффектор одного из Соратников. Улисса.
А между прочим, ходили упорные слухи, что все они благополучно ушли от дел, после Века Вне передав дела специально для такого случая сформированному Конклаву.
— Что ж, тогда начнём, если никто не возражает.
Сир Артур чинно звякнул в колокольчик, глобул сира Феллмета со стрёкотом взлетел над столом, заседание началось.
Эффектор же, как и обещала, больше не проронила ни слова, так и просидев на месте, недвижимо и понуро склонив голову, до самого конца этого раунда переговоров.
Как, прочем, молчал, искоса наблюдая за Некст, и контр-адмирал.
Сегодня его смутно понятные журидические споры вокруг очередного подпункта забытого всеми уложения не интересовали вовсе.
Да и какая ему разница. Он думал о своём.
Значит, у них на борту разом очутились сразу две Избранных, не считая той, предыдущей, и никого это, судя по всему, особо не обеспокоило. Причём одна из них пробралась на станцию чуть ли не тайком, во всяком случае афишировать собственное появление она явно не желала. Другая же, пусть и решила изобразить полупрозрачное безвольное существо, по сути оставалась всё тем же — представителем
Что бы там ни гласили официальные легенды старотеррианских времён, Соратники и их эффекторы не просто так вывели человечество в большой космос, они сделали это, исходя из своих собственных, малопонятных простым смертным соображений и целей.
Как там сказала незнакомка — «вам никогда не начинало казаться, что нами манипулируют» — именно это сейчас контр-адмиралу и пришло в голову.
Да какой там «начинало казаться», это было начертано огненными письменами поперёк чёрных космачьих небес.
С самого начала тут дело было нечисто.
С момента обнаружения пресловутого «фокуса» всё пошло не так.
Да и сам фокус. Что это за тварь?
Мозголомы вроде доктора Ламарка твердили нечто несусветное о нарушении пространственного статистического равновесия, противоречащем самим законам мироздания. Именно согласно этим законам их боевые крафты каждый раз, выходя из активного прыжка вне додекаэдра Цепи, получали в физике неизбежный барраж в лицо. Эхо-импульсы тахионной плазмы, распадаясь по суперсимметричным каналам до привычной нам тёмной материи, немедленно бомбардировали любого, кто осмеливался нарушить формальные законы причинности. Далее шла научно-популярная лекция на полтора тома мелким петитом, почему это вообще возможно, и зачем огненная «угроза» как порождение нарушенной статистики, снося всё живое на своём пути, как бы самопроизвольно восстанавливала локальный статистический баланс энтропии, но контр-адмиралу тут обыкновенно становилось скучно.
Но если барраж вовсе не так уж неизбежен, и для дальнейшей успешной экспансии по Галактике границы Барьера нужно не расширять, а вовсе даже сносить, меняя правила игры раз и навсегда — вот это уже было интересно.
Если этот фокус мог нарушать законы бытия, то однажды смогли бы и человеческие корабли.
Но Адмиралтейство и самое главное Конклав отчего-то не стали проявлять особого рвения в изучении фокуса. Дальнейшее появление внутри неизбежно растущего во все стороны горизонта событий новых интересантов — а скорее тех, кто в указанных исследованиях, напротив, отчего-то крайне не заинтересован — и да, всё в итоге посыпалось так быстро, что никто не успел толком обдумать случившееся.
Пресловутая триангуляция неуловимого фокуса, совершённая всё-таки коммандером Тайреном и его людьми, разом выставила на космических масштабов гобане такое количество белых и чёрных камней, что ещё вчера вполне стабильная, сбалансированная и на века сложившаяся ситуация разом пошла вразнос.
Баланс сил в пределах Барьера был нарушен куда сильнее чем во времена Бойни Тысячелетия. А ведь тогда к границам Фронтира явился враг, который считался уничтоженным почти тысячелетие назад. С его остатками справились солидарными усилиями Семи Миров, однако даже та космическая битва не шла ни в какое сравнение с тем, что надвигалось сейчас.