Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи
Шрифт:
Задумавшись, я споткнулась на лестнице и больно ударилась коленкой о ступеньку. Вот, черт! Растяпа я. А настроение небось плохое, как раз, из-за мокрой одежды. Точно! Вот сейчас переоденусь, и будет мне счастье. И надо не забыть ополоснуть ноги, а то хождение босиком по земле — это конечно полезно, но грязи после ливня под ногами было будь здоров, а это уже совсем другая песня.
В комнату входила уже бодрая и с сильным желанием переодеться в сухое. Как приятно же мне было скинуть с себя сырой сарафан! Схватив висящее в изголовье кровати полотенце, тут же стала вытираться насухо. После того как с этим нехитрым занятием было
Вышла за дверь, не забыв прихватить с собой лапти и полотенце, и уверенно двинулась вдоль по коридору. У самой лестницы столкнулась нос к носу со Светозаром.
— Я это, — пробормотал он, — чай пойду поставлю. Ты будешь?
— Угу, — кивнула. — Там еще с утра пирог с малиной остался — он в кладовке. Доставай съедим с чаем? Или тебе что-нибудь посытнее наколдовать? Ну, там, суп, кашу, например?
Я посмотрела ему в глаза — мужчина отвел взгляд. Понятно, ему неприятна излишняя забота — свободный он.
— Нет, не нужно, — ответил он. — Я не голоден. Обойдусь пирогом.
И, не глядя на меня, стал спускаться вниз. Ну а мне чего оставалось делать? Последовала его примеру. В сенях мы разошлись в разные стороны. Я направилась на внутренний двор — там вроде видела какие-то ведра с водой. Мне много-то не надо.
Быстренько ополоснув ступни, насухо вытерла их, облачила в сухие носочки и сунула в лапти. Все, дело сделано — можно идти пить чай.
В терем я вошла в приподнятом настроении. Войдя в столовую, заметила, что Светик не стал нас рассаживать, а как всегда поставил кружки на наших обычных местах. А я-то думала, что ему неприятно… Ну и ладно.
Друг уже начал есть, а потому мне надо быстрее присоединиться, а то самой ничего не достанется. Я подошла к столу и уселась на лавку рядом со Светозаром. Когда стала наливать себе чай, из кухни послышался истошный крик Тимофея:
— Алена, Светик, — вопил он, — вы где? Я вас потерял!
— Тимош, мы тут, — хихикнув, отозвалась я, — в столовой. Иди сюда!
Кошак прибежал мигом.
— Уф! — произнес, запыхавшись, он. — Едите, ну и славненько, чудненько. Погодка-то разгулялась, не хотите на ярмарку все-таки съездить? Думаю, до ужина вы успеете туда — обратно прогуляться.
— Нет! — возмутился Светозар.
— Да! — обрадовалась я.
— Да, — обреченно вздохнул друг.
Я покосилась на него. Вид у богатыря — как будто его жениться тащат: ссутулился весь, помрачнел, сжал кулаки.
— Да ты не переживай, — я погладила Светика по руке, — я тебя в обиду не дам. То есть, женский пол буду всячески от тебя отгонять.
Богатырь удивленно посмотрел на меня, а потом засмеялся, а вместе с ним и мы с Тимкой тоже. Да, живописная картинка будет. Я тут же представила себя с метлой в руках, идущей впереди Светозара и метущей улицу, отбрасывая потенциальных невест в стороны. Бред, смешной бред.
— Тогда я спокоен, — сквозь смех выдавил он.
— Вот и ладушки, — замурлыкал кот, — езжайте, развейтесь.
После чая я заплела волосы, ополоснула кружки и блюдо, на котором лежал пирог,
— Сама не залезу, — предупредила я, подходя к Светозару. — Объелась.
— Это не отговорка, — хмыкнул богатырь и сгреб меня в охапку. Потом он запрыгнул в седло и продолжил: — Ты ни разу еще сама не залазила в седло.
Я хотела было возразить что-то, но меня вновь усадили боком к широкой груди, и желание говорить пропало. Как только Светик пришпорил коня, я привычно обняла его. Как всегда меня стало клонить в сон. В какой-то момент моя голова упала на широкое плечо, и я почти сразу уснула.
По лесу скакал богатырь. В его седле спала девушка, нежная, хрупкая, а еще любимая и желанная. Он давно стал понимать, что она стала для него намного больше, чем другом. Ему не нужны стали друге девицы. Лишь она, которая так часто в последнее время выводила его из себя. Вот и сегодня у реки она вспомнила про это идиотское обещание. Дурак он был, что пару дней назад согласился на это. Ведь знал, что она не хочет целовать его! Отпустил бы этого непутевого царевича без всяких обещаний. Дурень! А как он сегодня оттолкнул ее от себя? Если бы ей было настолько неприятно с ним целоваться, то она бы и разговор не завела бы, наверное. Она сама сегодня сказала, что была в себе не уверена. Именно в себе, не в нем. А он и вчера, и сегодня уходил от нее, как мальчишка. Не поговорил, больше — вообще ничего не сказал ей. Как она может полюбить такого, как он?
Она опять заснула прямо на коне. И как ей это удается? Обнимает. Неужели это просто дружба? Плевать, что, выполнив условие, она попадет обратно в Хрустальный мир. Он обязательно найдет ее. Но против его воли она не будет искать ему невесту. А он хочет жениться только на ней. Ему не нужна другая… Получается, без его свадьбы она не попадет обратно домой. Нет, он ее не достоин. Она на такие жертвы идет ради него, а он слабый…
Как невыносимо находиться каждый день рядом с ней и в то же время чувствовать, что между ними пропасть. Да он бы первый женился, если бы она сказала «да». А если попробовать ей во всем признаться? Нет. Не поймет. Не простит. Не любит.
— Светик, постой… — тихо во сне пробормотала Алена.
Светозар напрягся. Ей что-то снится. Ох, как бы он сейчас хотел разбудить ее нежным поцелуем и крепко обнять. Нельзя, она испугается и отвернется от него. А какой сладкий сегодня был поцелуй… она сама его поцеловала. Ливень, конечно, поспособствовал перемене ее настроения. Если отбросить момент, когда она вспомнила об обещании, то все было волшебно. По крайней мере, для него. А для нее? Понравился ли ей поцелуй? Или ей было неприятно? Он слышал ее тихий стон, следовательно — понравилось. Не удержался тогда и одну руку опустил на бедро, но она не испугалась… Черт, как же все сложно!
— Твой образ, такой милый и желанный, — бормотал Светозар себе под нос, -
И сладкий поцелуй твой долгожданный,
Тебя я обожаю больше жизни,
И смотришь на меня ты с укоризной.
Не быть нам вместе, это понимаю,
Счастливой быть тебя я заклинаю.
Удивительно, строчки сложились сами собой, как — будто из глубины души шли, разрывая тело на части и не давая сделать новый вздох.
— Просыпайся, — сквозь сон я услышала голос Светика, — мы приехали.
— М-м-м… — промычала я что-то невнятное.