Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи
Шрифт:
— Алена… — тихо шепнул богатырь — видимо сообразил спросонья, что я в себя пришла.
Он встал с небольшого сундука и тут же заключил меня в крепкие объятия. В ответ обняла Светика за талию и прикрыла глаза. Хорошо с ним, спокойно. Он прошелся широкой ладонью по моим волосам, и я невольно муркнув прижалась к нему теснее.
— А-а-а-а, — протянул кошак, — очухалась?
Светозар тяжело вздохнул и выпустил меня из таких уютных объятий. Свой же вздох разочарования я подавила.
Тимофей сидел на крышке моего сундука и нервно
— Светозар, — мурлыкая, произнес кот-ученый, — сундук обратно оттащи.
Светик недовольно заскрипел зубами, но, взяв в охапку довольно приличных размеров сундук, на котором он и просидел всю ночь, вынес его из комнаты и, судя по звукам, бухнул его об пол в соседней комнате. Раздалось недовольное бурчание — кажется, сундук принадлежал Вострогору. Вскоре Светик вернулся и, облокотившись плечом о косяк двери, засунул руки в карманы штанов и стал ждать следующей команды кота, а тот в свою очередь не заставил себя долго ждать:
— Тарелки на столе расставь, — произнес кот, между делом вылизывая себе основание хвоста. — Сейчас Аленка себя в порядок приведет и спустится.
Богатырь, не сказав ни слова, развернулся и направился на первый этаж.
— Ну? — недовольно сказал кошак, обращаясь уже ко мне. — Нас сегодня кормить будут? А то ты богатырей вчера не очень-то обедом-ужином побаловала.
Я резко соскочила с кровати и стала приводить себя в порядок. Состояние постепенно нормализовывалось, и потому, моменту выхода из комнаты, я уже чувствовала себя вполне сносно. Только кости немного ломило, но это уже скорее всего от долгого лежания в одной позе.
Спустившись на первый этаж, я зашла в кухню и стала привычно складывать посуду, чтобы вскоре отнести ее в столовую и расставить на столе, покрытом скатертью-самобранкой. Тимофей порадовал новостью, что мои новоиспеченные молодожены отбыли к своим половинкам, а значит, колдовать мне надо на меньшее количество народа. Это в свою очередь и хорошо, и плохо, потому что я уже немного скучаю по хулиганистым близнецам, по Смеяну, который со своими стишками почти сразу записался ко мне в друзья… Эх, ладно. Им все равно на границу с остальными богатырями ехать, так что авось вечером на ужин заедут.
С трудом сообразив яичницу с обжаренными тонкими кусочками мяса, я решила нарезать овощи без помощи магии(просто побоялась рисковать здоровьем после вчерашнего знакомства с кикиморами). Не все же мне их кашей кормить?
Вскоре на запах стали подтягиваться мужчины. Светозар сел рядом с Любозаром, и они стали о чем-то оживленно беседовать. Я же не стала изменять привычке и присела рядом со Светиком с другой стороны, чем заслужила удивленный взгляд и вметнувшиеся вверх светлые брови богатыря. Он хмыкнул и снова переключился на беседу с помощником Черномора.
Интересно, а когда воевода обратно вернется? Когда там уже отведенная ему неделя пройдет? И чем они там с Бериславой занимаются? У богатырей же нет отпуска вроде как… С такими думами
Когда мужчины направились к конюшне, я стала собирать со стола посуду. Мытье заняло на удивление мало времени, а потому вскоре я уже сидела на скамье у небольшого стола и бездумно пялилась на печь.
— Ты чего? — Тимофей присел у ног и уставился на меня своими большими зелеными глазами.
— Не могу вспомнить… — нахмурилась.
— Что именно? — стал допрашивать кошак.
— О чем с кикиморами говорила…
— Открыва-а-а-айте! — раздался истошный крик за входной дверью, и мы пулей вылетели из кухни. — Открывайте-е-е-е!!!
Я, не задумываясь, открыла входную дверь, и мне в сарафан маленькими лапками вцепился рыжий комочек шерсти. Приглядевшись, с удивлением отметила, что это была Жадюня. Кот недовольно фыркнул и с коротким «Мне кранты» побежал в сторону погреба. Е-мое… до меня только сейчас дошло! Кот с крысой… а белка… она же тоже на кота какие-то там виды имела!
— У-у-у-у, — завыла рыжая, — убереги, девица! Царь на меня охоту открыл!
— Не удивительно, — попыталась ее отодрать от сарафана, но Жадюня вцепилась в него мертвой хваткой, — ты же государственное имущество крала.
— Не крала! — возмутилась белка, таки выпустив мой сарафан из своих цепких лапок и, как следствие — скатившись по нему на пол и плюхнувшись на деревянный пол своей пушистой попой.
— А как это называется? — строго спросила в ожидании хоть мало мальски адекватного ответа.
— Я только за свою работу долю брала! — рыжая одарила меня осуждающим взглядом. — Это же государственная служба! Ты знаешь, какие они там копейки платят?
— Удивительно, — хмыкнула, — но знаю.
— Во-о-от! — возликовала мелкая воришка. — На эти несчастные копеечки прожить невозможно!
— А сюда-то ты чего пришла? — сложив руки на груди, недовольно осведомилась у незваной гостьи.
— Мне это, — она почесала маленькой лапкой за ухом, — укрыться надо.
— Ну, так укройся в каком-нибудь уютному дупле… — предложила я.
— Ага, — укоризненно произнесла белка, — вот сама там и живи. А я привыкла к нормальным условиям. Мне это дупло только для хранения наворов…. блин, заработанного надо было.
— А чего к богатырям пришла? Они же тебя быстро к царю отправят, — я направилась обратно в кухню и поманила белку за собой. Та подняла свою пушистую попу с пола и поплелась следом. На задних лапах. Походка у нее была вразвалочку, хвост волочился по деревянным доскам пола, ушки поникли, глазки несчастные-несчастные. Мне ее даже жалко стало… на одно короткое мгновение.