Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи
Шрифт:
Надо же, как разоткровенничался. Бедный, как же его достали! Хотя, думаю, раньше его не сильно тяготила доставучесть противоположного пола. Что-то с ним в последнее время происходит…
— В этом я с тобой согласна, — хмыкнула я, ополаскивая очередную кружку, — с выдумками они, конечно, перебарщивают — я бы на такое точно не купилась. А ты замечал еще, что здешние девушки слишком впечатлительны? Достаточно им мышь показать — сразу визжать, как резаные начинают и на всех рядом стоящих мужчин кидаться.
— Хочешь сказать,
— Не-а, — широко улыбнулась я, видя реакцию друга. — Но использовать этот совет рекомендую только, если девушка понравится.
— Значит, не для меня твоя рекомендация, — грустно вздохнул Светик, глядя в окно.
Хм, опять он что-то утаивает от меня. Надо его сейчас же расколоть. Вот, сейчас тарелку последнюю домою и поговорим. А может, и нет. Все карты мне спутал Тимофей:
— Ну и поросята! — ворчал он, входя в кухню. — Представляешь, Аленка, наши богатыри постирали свои вещи, наконец… точнее прополоскали. А пятна я за них отстирывать должен? А, Светик?
Богатырь как-то недобро посмотрел на Тимку. Ой, чувствую, сейчас коту достанется. Он же ни в чем не виноват! Может, виноват… но самую малость — болтает много. Но это не повод, чтобы устраивать рыжему головомойку.
Я быстренько закончила мыть посуду и насухо вытерла руки.
— Кот, — позвала я Тимофея и нагнулась, чтобы почесать усатого за ушком, — ну, что ты взъелся на Светика? Тем более, что он сейчас не в духе и может тебя оттаскать за хвост. Я сейчас сама пойду и проверю, что они там настирали. Может тебе молочка налить?
— Нет, молочка не надо, — отказался кот, — после увиденного оно комом в горле встанет. Пойду лучше разузнаю, как там Аглаюшка справляется.
— Иди, Тимош, — я выпустила плюшевое кошачье ушко и выпрямилась.
Кошак под грозным взглядом Светозара стрелой метнулся в погреб. Ух, пронесло!
— Да не кипятись ты так из-за стирки, — я подошла к другу и встала рядом, — сейчас вместе пойдем и посмотрим, что там не так. А ты поможешь мне донести все неотстиранные вещи до речки. Идет?
— Идет, — коротко бросил Светозар и вдруг крепко обнял меня. — Не обижайся, но после случая с кикиморами одной я тебя на речку не отпущу.
А я и не думала обижаться. Вот если бы меня всегда так уговаривали, я бы и дома безвылазно сидела, и не прикапывалась бы ни к кому, и даже позволила бы подглядывать за собой… ой, нет. Пожалуй, это слишком. Мне так хорошо в его объятиях: мысли путаются, ноги подкашиваются. Я прижалась к другу и обвила руками его за шею.
— М-м-м, ты все еще винишь себя в случившемся? — прошептала я.
— Да, — его дыхание обожгло мне шею.
— Не надо, — я провела одной рукой по его волосам, — ты не виноват.
— Спасибо, — Светик немного отстранился и посмотрел мне в глаза, — я попытаюсь измениться…
Какой же он иногда бывает милый! И это идеально
— Знаешь, а Марья ведь всерьез решила за тебя выйти замуж, — неожиданно для себя самой брякнула я. — Она мне так сама сказала. Ни перед чем не отступится.
И тут же в памяти всплыли воспоминания, как местная красавица на меня тогда смотрела. Невольно я поежилась.
— Ты боишься ее? — Светик чуть заметно улыбнулся и погладил меня по щеке рукой.
— Н-нет, — запнулась я и на миг отвела взгляд, — просто я…ты, случаем не на ней собрался жениться?
Светозар нахмурился, но все еще молчал. С чего бы? Я что-то не так сказала? Уж не обидела ли я его своими словами вновь? Я хорошо помню разговоры о том, как он разнес дом старосты…
— Извини, я не… — пробормотала я, но Светик перебил меня.
— Откуда у тебя такие неправильные мысли? — неожиданно спросил он.
— Э-э-э… Просто ты как-то сказал, что все-таки нашел невесту, — я запнулась. — А тут Марья мне сообщила, что намерена за тебя выйти. Ну, ты понимаешь. Вот я и подумала…
— Глупая… — прошептал Светик мне на ухо. — Прекращай много думать. Пойдем лучше перестирывать одежду.
Ой, как нежно он это сказал — я таю. Так, надо собраться и дойти все-таки до внутреннего двора.
— Пойдем, — улыбнулась я.
Друг быстро чмокнул меня в висок, взял за руку и повел на внутренний двор. Иду и голову ломаю — что он имел ввиду? Либо то, что он вообще жениться не хочет, либо что хочет, но не на Марье. Тогда на ком?
Мы вышли на улицу, а там… всюду веревки с тряпками. И когда богатыри успели их натянуть в таком количестве? Тазики сушились тут же, на солнышке.
— Ого, сколько тряпья! — удивилась я. — Когда вы успели все это понавешать? Весь внутренний двор заполонили!
— А что ты хотела? — хмыкнул Светик. — Нас же много, стираем нечасто. Вот и набирается.
И я пошла проверять богатырскую одежду на наличие пятен. Зря Тимофей горячился. Не так и много набирается. Я ухватила тазик и стала снимать с веревок не прошедшие проверку вещи. Сырые еще — значит, недавно богатыри стиркой занимались.
— А я свое белье хорошо отстирал, — гордо произнес друг, когда я проходила мимо его вещей, — правда?
— Правда, — улыбнулась я. — Поможешь потом все это до речки донести?
Я обернулась к мужчине, и мы встретилась взглядами.
— Конечно, помогу, — с жаром произнес он. — А еще провожу и охранять буду! Мало ли, кикиморы…
— Спасибо! — я поцеловала Светика в щеку. — Думаю, рядом с тобой никакие кикиморы не посмеют ко мне приставать.
Я продолжила снимать грязное белье с веревок, спиной чувствуя его взгляд. Чудесный светлый взгляд его серых глаз…