Тридцать лет среди мертвых
Шрифт:
Думая, что попал в руки властей, дух изъявлял готовность сдаться, чтобы только не видеть лиц преследующих его жертв.
– Я бы с радостью пошел в преисподнюю, только бы избавиться от этих мучений.
Я рассказал ему кое-что о законе причины и следствия и о том, как этот закон отражается на условиях жизни в духовном мире. Еще слушая мои пояснения, он увидел перед собой родную мать. Ее появление произвело на него сильнейшее впечатление. Отпетый преступник сполз со стула и, сидя на полу, жалобно плакал, в то время как мать уговаривала его пойти с ней,
Совсем раздавленный, полный сознания вины и раскаяния, он, возражая, вскрикнул: «Я не могу пойти с тобой! Милая мама, оставь меня, я не могу пойти с тобой! Возвращайся на небо, а я пойду в ад, туда мне и дорога. Пусть меня разрубят на куски и сожгут в адском огне!»
Но материнская любовь все же взяла верх, и дух, раскаявшийся и притихший, последовал за своей матерью.
В 1894 году Гарри Хейворд, внешне привлекательный, но бессовестный бонвиван, охочий до красивых женщин, нанял в Миннесоте одного негодяя, чтобы убить свою возлюбленную. За это его повесили.
Сидя в тюрьме и ожидая казни, Хейворд до последнего мгновения сохранял полную невозмутимость и душевное спокойствие, играл со своим надсмотрщиком в карты и просил приносить ему мороженое, которое любил больше всего на свете, как только представлялась такая возможность.
– Я ведь скоро отправлюсь в ад, – говорил он своему надсмотрщику, – и когда вы тоже окажетесь там, я в честь вашего прибытия угощу вас мороженым.
В это время, не указывая своего имени и обратного адреса, я послал ему книгу и различные журналы со статьями о мире духов; никаких других отношений я с ним не поддерживал.
27 февраля 1908 года одна медсестра озаботилась судьбой миссис МакЭй [13] , больной, за которой она ухаживала: возникали сильные подозрения, что ее затянувшееся болезненное состояние с приступами слабости имеет медиумическое происхождение, то есть причина их в одержимости.
Медсестра, сама медиум, предполагала, что причина многих безумных фантазий ее симпатичной пациентки заключалась в одержимости. Медсестра уже сама разными способами пыталась прогнать докучливых духов.
13
См. также гл. 9 – дух: Грейс Брастед, пациентка: миссис МакЭй.
Однажды миссис МакЭй настоятельно потребовала мороженого домашнего приготовления, хотя раньше была совершенно равнодушна к нему. Но теперь она настаивала на своем желании, чем доставляла своим служанкам немалые трудности.
Когда медсестра, наконец, вошла в комнату с мороженым, ей показалось, будто кто-то набросился на нее. В следующее мгновение она почувствовала, что какая-то невидимая сила душит ее, она стала задыхаться и выбежала из комнаты. Немного придя в себя, она вернулась в комнату и – твердо убежденная в присутствии существа-духа – широко распахнула окно, и, не произнося
Вечером того же дня медсестра и одна из служанок миссис МакЭй приняли участие в нашем сеансе. Дух, который при этом заявил о себе, сразу пожаловался на боли в шее и, хотя его об этом не спрашивали, заявил, что ему сломали шею, когда вешали. А зовут его Гарри Хейворд!
– Вы не могли бы дать мне немного мороженого? Я много раз пытался раздобыть мороженое и сегодня чуть было не попробовал его, но мне опять ничего не досталось. Меня прогнала какая-то женщина, просто выбросила из окна – удовольствие, право же, сомнительное!
Хейворд осознавал, что стал духом и теперь слоняется по Земле; на вопрос, откуда он знает о жизни духов, он ответил, что в заключении получил от незнакомца несколько статей по этому вопросу. Однако он жаловался на то, что, куда бы он ни пошел, никто его не замечает; даже если он сидит в поезде, обязательно кто-то придет и усядется прямо на него, так что ему даже невозможно пошевелиться.
Он был очень рад тому, что снова мог разговаривать с людьми, и задавал множество вопросов о людях, с которыми он имел дело во время судебного разбирательства, в частности о надсмотрщике, с которым он за карточной игрой скрашивал дни заключения.
У меня было такое чувство, что этот надсмотрщик некоторое время назад умер, и я сказал об этом духу; одновременно я указал ему на потенциальную возможность найти своего приятеля в мире духов.
Услышав это, дух замолчал, явно пытаясь мысленно «нащупать» своего прежнего приятеля в пространстве, а затем со всей определенностью сказал: «Нет, он не умер. Я вижу его в доме сына в Миннеаполисе; они играют в карты».
Было совсем нетрудно объяснить Хейворду суть и смысл высшей жизни. В конце концов он попрощался, заверив нас, что приложит все усилия, чтобы подняться как можно выше в мире духов.
После этого сеанса в состоянии нашей больной, предрасположенной к медиумизму, наступило явное улучшение; кроме того, на наш письменный запрос нам подтвердили, что сказанное Хейвордом о своем старом друге-тюремщике оказалось верным. Тот был жив и здоров и во время того сеанса действительно играл в доме своего сына в карты.
Десять лет спустя после того, как в нашем кружке заявил о себе дух другого, тоже повешенного, убийцы, Хейворд явился еще раз и рассказал нам кое-что о своей земной жизни.
Мне захотелось зайти к вам, чтобы кое-что сказать, потому что я вижу, что сидел в той же лодке, что и парень, который только что был здесь. Мне, правда, живется ненамного лучше, чем ему. Ведь я все же в большей степени, чем он, осознавал, что творил зло, и потому наказание мое было более суровым. Я получил хорошее среднее образование, у меня всегда было довольно много денег, но этого мне было недостаточно.