Тридцать один
Шрифт:
– Теперь, отойди!
Архивариус отступил, всем видом изображая покорность и раскаяние.
– Вам придется за это ответить! – пообещал голем. – Закон нельзя нарушать когда захочется.
Оливье усмехнулся и ударил прикладом самострела по замку, сбив его.
– Обязательно отвечу и за это тоже. Пусть помучается, когда будет крышку закрывать. – он подмигнул мне, убирая свое оружие в бездонную сумку. – Без замка-то.
Прежде чем голем возмутился, дядя присел рядом с горшком. Протянул руку и три раза щелкнул по
Раздался мелодичный звон. Монеты в горшке завибрировали. Трясясь и перепрыгивая с места на место. Запахло свежестью, как перед грозой.
– Полундра! – крикнул дядя и отскочил в сторону.
Золото сверкнуло, и в небеса ударили семь прозрачных струй. Разлетелись брызги. Я отступил подальше, задрав голову. Водяные столбы тянулись и растворялись в вышине. На фоне неба, они все выглядели голубыми, но это продлилось не долго. Крайний столб потемнел, приобретя фиолетовый оттенок. Остальные окрасились в синий, зеленый, желтый, оранжевый и красный. Набрав яркость, радуга наклонялась, пока верхняя часть не скрылась за горизонтом.
– На абордаж! – весело вскрикнул Оливье.
Не обращая на нас внимания, он подбежал к горшку. Подобрал из него золотую монету и, сделав шаг, исчез в разноцветном сиянии.
Я пошел следом.
– Монета, твой билет. Без нее на мост попасть нельзя. – пояснил голем то, о чем я и сам догадался.
Хотя удивляться нечему, он всегда так делает.
– Прошу прощения, юноша. Могу ли я отправиться с вами?
Я обернулся. За мной, в нерешительности переступая с ноги на ногу, стоял Тридцать Первый Мровкуб. Ответить, я не успел, потому что меня опередил голем.
– Вы должны пойти с нами. – сообщил он. – У меня к вам накопилась масса вопросов.
– Боюсь учитель будет против. – заметил я.
– А кого это волнует! – взъерепенился Евлампий.
Я вздохнул. Кого бы это не взволновало, крайним, как всегда, окажусь я.
– К счастью, я могу быть незаметным. – пообещал архивариус. – Я не доставлю ни каких хлопот.
В этом, я сомневался, но голем снова меня перебил.
– Какие хлопоты? – удивился он. – Вы уже нам помогли, а с вашими величайшими знаниями, вы будете нам полезны и дальше.
– Благодарю, и обещаю оказать посильную помощь. Всю, на которую только способен.
Я покачал головой и, повернувшись, поднял из горшка монету. Она весила, как десять обычных.
– Не стой столбом! – поторопил Евлампий.
Я скривился, но шаг сделал. С големом спорить бессмысленно, а главное некогда. Меня потащило вверх сквозь радужное сияние. Мимо пролетело перевернутое дерево, все еще неподвижный, черный силуэт душеприказчика, одуванчиковое поле, заросли кустов. Я с трудом вдохнул.
– Иди! – приказал Евлампий.
Я шагнул еще раз. Перед глазами мелькнули незнакомые пейзажи. После третьего шага, мимо меня пронеслось голубое небо и, я оказался посреди звезд. Испугавшись, я резко
– Добро пожаловать в Благодатные земли! Ты что-то не торопился? – проговорил Оливье, рассматривая меня.
Я валялся у его ног. От падения, из-под рубахи выпал футляр мастера Правши и валялся рядом со мной на земле.
– Что это? – спросил дядя.
Я не знал, что ответить, соображая, как лучше объяснить.
– Язык проглотил? – осведомился дядя.
– Он слишком разогнался. – ответил вместо меня Евлампий.
– Что за футляр, крысеныш? – не обращая внимания на голема, прищурившись спросил Оливье.
– Набор «Еда для наслаждения». – выговорил я.
– Правша? – удивленно переспросил дядя. – Из норы душеприказчика?
Он подхватил футляр и усмехнулся.
– Замечательные кухонные приборы. – по его лицу пробежала лукавая улыбка. – Побудет у меня.
Заглянув в футляр и цокнув языком, Оливье убрал его в бездонную сумку. Раздался писк.
– Как не вовремя. – расстроился дядя.
– Что случилось? – кротко спросил Евлампий.
– Пора вносить абонентскую плату за сумку. Год прошел, а я и не заметил.
Странно, что голем не возмутился. Я ожидал пламенной речи о том, что сокровища известного мастера должны увидеть во всех мирах. Ведь после того, как его заграбастал дядя, его не увидит никто. Даже я. Но голем, почему-то промолчал.
Продолжая лежать на земле, я поднес к лицу руку. Медленно раскрыл ладонь. Пусто. Монета испарилась. Я печально посмотрел на радугу. С этой стороны, она не выглядела такой яркой. Цвета поблекли, став полупрозрачными.
– После перехода, монета исчезает. – пояснил Евлампий.
Я вздохнул и встал.
– Нам еще до Благограда добираться! – сказал Оливье. – Так что поторопимся.
Я кивнул, как скажите учитель. В Благоград, так в Благоград. Какая мне разница?
Дядя достал из бездонной сумки маленький, бумажный сверток и потянул за торчащую снизу ниточку. Раздался хлопок. Вверх полетела синяя звезда. Несколько раз мигнув, она взорвалась блекло-синим, едва заметным на фоне неба, фейерверком.
– Даже не спрашивай, что это! – грозно предупредил Оливье.
Я кивнул и повернулся к голему.
– Что такое абонентская плата? – поинтересовался я у него.
– Все, что ты кладешь в бездонную сумку, хранится в специальной ячейке всемирного банка. Плата за обслуживание ячейки вносится раз в год. – ответил Евлампий.
– А как оно попадает в ячейку? – спросил я.
– Секретная технология, банк об этом не распространяется. Ходят слухи, что тут замешаны гремлины.
Я вздохнул, поправляя рубаху. Что-то кольнуло меня в плечо. Вздрогнув, я залез за отворот рубахи и вынул желтое перо. Подписка. Я совсем забыл о ней.