Тридцать пять минут и три года
Шрифт:
Забрак довольно оскалился и кинул ему запасное полотенце:
– Вытритесь, потом одевайтесь. Китель не застегивать. Обувь там же, где одежда, - он качнул головой в сторону комнаты и вышел из ванной.
Ходить было адски больно, но Хакс еще не закончил. Он насухо вытерся, радуясь тому, что на черном не видно разводов крови, и выбрался из душевой, чтобы добраться до сваленной в кучу одежды и приняться одеваться. Футболка опять пошла в качестве тряпки, которую он прижал к боку.
Хакс бережно поднял с пола китель, недоумевая, как вообще мог
Но нужно было срочно выдать что-нибудь… вызывающее.
Фетч, который за это время уже успел одеться и даже вымыть иглу от крови, теперь подошел с ней к компьютеру и проверил новые сообщения - ничего. Потом подумал и глянул на Ликса через камеры - спит в кровати.
Однако что с ним сделать, полковник подумать не успел, как Хакс вдруг хрипло рассмеялся, неожиданно громко даже для самого себя, продолжая прижимать руку к боку, чтобы не запачкать форму.
– Что за смех, капитан?
– ровным голосом спросил Фетч, пряча удивление и какое-то негодование.
Хакс повернул голову к полковнику и столь же ровно ответил:
– Я просто горд своей маленькой победой, сэр. И считаю, что цена за неё выдалась подходящая.
Фетч почувствовал себя так, будто его ударили - настолько ответ Хакса, рыжего наглого человека, что только что хрипел и не мог дышать под ним, его удивил.
– Какой еще победы, капитан?
– с ноткой мрачной угрозы поинтересовался забрак, поигрывая виброиглой в пальцах и внимательно смотря Хаксу в глаза.
Тот померял глазами расстояние от иглы до себя и поднял их обратно, встречаясь с рыжим взглядом Фетча.
– Постельной вне постели, - Хакс глухо хмыкнул и покачал головой.
– Я помню ваше обещание про вторую иглу, сэр.
И с этими словами он подошел ближе, складывая руки с ремнем и футболкой за спиной и открывая полковнику тело.
Фетч почувствовал, как в нем начинает клокотать настоящая злоба, закипая могучим вулканом. Хакс подставлялся так, будто совершенно не боялся ни боли, ни его. Будто он нарывался получить еще иглу… Мозг не успел уловить соображение, что это довольно странно, потому что Фетч уже приблизился к Хаксу вплотную, нависая над ним, и медленно процедил сквозь зубы:
– Неужели вы забыли ощущение от иглы в теле, что так легко ее выпрашиваете?
Острие пропороло кожу в районе желудка и быстро пошло вглубь, при этом Фетч еще и проворачивал ее вокруг своей оси, намеренно не поддерживая подчиненного.
Достаточно бледное лицо Хакса побелело еще сильнее, но он не отшатнулся - только расслабился привычно, удерживая тело от большей боли, и на несколько мгновений крепко прикусил нижнюю губу.
– Если боль всё равно придет, - шепнул он, отрешенно глянув в глаза начальника, - то бояться её бессмысленно, сэр. Легче принять.
– Хватит ли вам сил принять ее всю?
– мягко поинтересовался полковник,
– Особенно если за дерзость болью платить будете не только вы.
Последнее Фетч проговорил с прямой угрозой, а потом выпрямился, строго смотря на Хакса, протянул руку и легким движением пальцев не глядя увеличил изображение, приходящее из каюты Ликса.
Тот спал в позе эмбриона, скатав часть одеяла в комочек и прижимая его к груди.
– Вы ведь не хотите, чтобы он платил за вашу дерзость, капитан?
Игла наконец погрузилась до конца, прошив что-то, что мышцами не являлось, и Хакс содрогнулся всем телом от пронзившей тело боли пополам с приливом тошноты. Хотя от последовавших слов о Ликсе капитану поплохело куда сильнее.
Он дал слово.
– Не хочу, сэр, - свистящим шепотом ответил Хакс.
– Виноват, сэр.
Но этого разозленному забраку было мало. До отбоя было совсем мало времени, и потому включение иглы сейчас точно оставило бы Хакса в каюте на всю ночь, так как хождение по Финализатору после отбоя даже с разрешением привлекло бы чье-нибудь внимание.
Это было недопустимо.
Поэтому Фетч оперся поясницей о стол, забрал с него что-то, скрестил руки на груди и продолжил давить на Хакса:
– Вы уже дважды успели сыграть против меня, даже имели наглость не сдаться мне на моем члене. Ваше бунтарство недопустимо. И вам придется запомнить ваше наказание, будьте так любезны.
Он повернулся к экрану, нажал на пару кнопок, ввел коды и пододвинулся к микрофонам компьютера.
“ЛИКС!” - резко рявкнули динамики у кровати, отчего врач мгновенно подскочил, как ошпаренный, и с ужасом уставился прямо в камеру, в глаза Фетчу:
– Хозя?..
– Ледяной душ. Живо. В чем есть, - уже не так громко, но жестко приказал полковник, а затем отошел от экрана и, молча передвинув Хакса за плечи, чтобы тому было лучше видно, переключил камеру на ту, что была в ванной.
Ликс только кивнул и тут же вскочил с кровати, парой секунд позже прямо в ночной одежде выпрыгивая в тесный душ, где вода лилась только сверху, на голову. Перепуганный врач переключил температуру на минимальную и тут же включил воду. Когда ледяные струи ударили тонкое тело, Ликс болезненно вскрикнул от шока, охватывая себя руками и дрожа от холода: зуб на зуб едва попадал, и из-за облепившей его одежды было особенно хорошо видно, какой он худой и хрупкий.
– Х-хоз-зяяин… П-почему?
– дрожаще спросил он, опять смотря в камеру.
– Скажете ему, почему?
– шепотом поинтересовался Фетч на ухо Хаксу.
Тот не отрывал от экрана застывших глаз.
Сладкий вкус едва ли не торжества, что до сих пор ощущался под языком, обратился в горький пепел, и Хакс глубоко и часто задышал, пытаясь прогнать опять подкатившую к горлу тошноту. Хотелось выдернуть из себя иглу и вогнать в один из этих насмешливых рыжих глаз, а затем врубить вибрацию так, чтобы забраку разорвало мозг.