Тридцать пять минут и три года

Dracore Kien

– И погиб, наверное, да… - продолжила Джер линию секретного задания.
– А что насчет других пособников, если таковые имеются? Ведь, возможно, он провернул это не в одиночку.

– Нет, с Фетчем никто не работал, - покачал головой адмирал.
– Он асоциален и даже опасные задания предпочитал выполнять без разделения командования. К тому же, в своей каюте одному можно делать что угодно. Вызвал на доклад и поразвлекался. А вот частый приход помощника, а затем и жертвы мог бы быть замечен. Но мы окончательно обсудим это после разговора с капитаном.

На

этом старшие офицеры замолчали, а минут через десять дверь каюты плавно отъехала, и оттуда сначала выкатился дроид, а затем вышли двое в медицинских халатах: старший хирург и младший, его помощник.

У второго глаза были в пол лица и уставился он на адмирала, как будто впервые видел.

– Доброй ночи, - Гаррас мысленно выматерился, вспомнив приветствие Фетча.
– Благодарю вас за помощь и быстрое реагирование на ситуацию. Переговорите с моим адъютантом, будьте любезны. Джер, закончишь - приходи. Мы тебя подождем.

И Гаррас прошел в каюту.

Лежавший на кровати Хакс подорвался было встать, но адмирал жестом остановил его.

Выглядел капитан весьма плачевно. Растрепанный, жутко бледный, с покрасневшими и мокрыми от слез боли глазами и перевязанный черными эластичными бинтами от груди до бедер.

Гаррас пододвинул стул для Джер, а сам опустился на край кровати.

– Как ваше самочувствие, капитан?

– Сэр, моя смена завтра, а я не дойду до конференц-зала, мне запретили новые приемы обезболивающих, - выдал Хакс.
– Сказали, что если возобновится внутреннее кровотечение, а я не почувствую…

– …то вам не поздоровится, и правильно сказали, - прервал его адмирал.
– Отработаете, когда оправитесь, я договорюсь о замене.

– Благодарю вас, сэр, - тихо ответил капитан.

На этом моменте вошла Джер, пояснившая врачам, что состояние капитана Хакса нельзя разглашать ни под каким предлогом, и на миг замялась, ожидая команды о том, куда ей садиться или остаться стоять.

– Адмирал-адъютант, - хрипло поприветствовал офицера Хакс.

– Садитесь, адмирал-адъютант, ну, вот ваш стул, - хмыкнул Гаррас и перевел взгляд обратно на Хакса.

И зацепился за явные следы от укусов на его левом плече.

Капитан перехватил взгляд и тут же вздрогнул и опустил глаза, густо заливаясь краской до самых кончиков ушей.

Адмирал же на некоторое время потерял дар речи. За изнасилования в армии во времена Империи было принято казнить, сейчас до этого еще не добрались, но…

– Адмирал, сэр, позвольте спросить вас… - подал голос Хакс, и Гаррас коротко кивнул.
– Доказана ли вина полковника Фетча?

– Однозначно, - лаконично ответил адмирал.

– Я попросил врачей оставить это, - капитан поднял руку и протянул командующему виброиглу, у крышки которой всё еще были следы свежей крови.

Тот молча принял предмет и вытащил из кармана контролер. Повглядывался в кнопки. Надавил нужную.

Игла слабо зажужжала, оживая по всей длине. Гаррас сменил режим, и она крупно задрожала в пальцах.

– Сэр, оставьте мне на память?
– усмехнулся Хакс.
– Без контролера.

Гаррас приподнял

бровь, но, подумав и выключив, вернул иглу подчиненному. Хакс всегда был на виду, по горло в делах, ему некогда было никого мучить.

– И позвольте попросить, сэр?..
– продолжил тот.

Гаррас снова кивнул.

– Раз дело решено, позвольте мне самолично очистить базу данных компьютера полковника Фетча, разобраться с содержимым каюты и совершить то правосудие, которое вы посчитаете нужным, - твердо закончил капитан.

Гаррас вернул бровь в приподнятое состояние, и лицо его приобрело насмешливое выражение:

– Не много берете на себя, нет?

– Никак нет, сэр, - моментально откликнулся Хакс.
– Я могу прямо сейчас выложить следовательской команде из шкафов полковника и пыточный шлем, и шокер, и ошейник, и иглы, но это разлетится на весь корабль, потому что рот на замке кто-нибудь да не удержит. Камеры…

Хакс опять весь вспыхнул и даже зажмурился на мгновение:

– Мне невыносима мысль о том, что кто-то увидит мой позор. И вместо “капитан Хакс” все за глаза станут называть меня “рыжий, которого имел в жопу забрак-садист”.

Капитана ни разу не смутило присутствие в каюте женщины - в Первом Ордене они не считались существами более хрупкими морально, чем мужчины.

Гаррас поморщился: в общем и целом, Хакс был прав. Навсегда ломать его карьеру подобным образом не хотелось, особенно после проявленной храбости и силы воли. Но всё же… складывалось ощущение, что он что-то скрывал.

Джер почувствовала то же самое, что и её начальник. Хакс вряд ли лгал про то, что видел и что испытал - укусы на плече говорили сами за себя. Однако так уверенно забирать на себя ответственность за отвратительные данные с собой в главной роли…

– Мы понимаем ваше тяжелое положение, однако как к офицеру Первого Ордена взываем к вашей полной откровенности. Вы перечислили много пыточных объектов, - осторожно отметила женщина.
– Вы все их испытали на себе или только видели?

Хакс ожидал этого вопроса. И он до сих пор не имел уверенности в собственном ответе.

– Все, - негромко сказал он, - кроме ошейника, но его обещали мне, если я не прекращу пытаться бунтовать. Когда мы оставались в его или моей каюте наедине, он каждый раз пробовал новое. Шлем очень маленького размера, сдавливает голову и начисто блокирует звук и зрение. Это для того, чтобы если вы проверили, вы знали, что я честен. Шокерами того типа пользуются бандиты на нижних уровнях планетарных экуменополей. С иглами никогда раньше не сталкивался, они минимум трех типов. Вот такие дистанционные, - Хакс кивнул на контролер в кулаке Гарраса, - простые и еще короткие, которые целиком погружаются в тело, включая и механизм. Такую он использовал на мне только один раз, позавчера, и велел мне вытаскивать самому. Я вытащил, вскрыв прокол офицерским виброножом, мне… приходилось работать с ранами. Это прописано в моем профиле. Позавчера так же был единственный раз, когда он вколол мне обезболивающее, потому что иначе я бы не смог никуда пойти наутро.