Тридцатого уничтожить!

Доценко Виктор Николаевич

– Ты носитель Зла, а не Знака-Сына! Ты не достоин этого Знака! Савелий вздохнул, затем наклонился над его телом и поводил над его страшной раной золотым Знаком. Прямо на глазах рана постепенно затянулась, и вскоре не осталось и следа. И только кровь на теле да на полу говорили о том, что страшная трагедия произошла на самом деле.

Савелий радостно улыбнулся, ощутив, как ЗнакСын выпустил из себя холод и стал излучать тепло. Он поднял его и провел несколько раз у своего плеча: боль мгновенно исчезла, а рана затянулась. Еще раз

взглянув на труп Четвертого, Савелий вдруг залез в его карман и вытащил довольно увесистое портмоне. Он открыл и удовлетворенно причмокнул: оно было набито сотенными купюрами.

– Пригодится!
– сказал он и сунул в карман.

Потом подошел к неподвижно лежащему капитану, склонился над ним:

– Андрюша!
– тихо позвал он, но Воронов не откликнулся.
– Андрюша, очнись, - Савелий приподнял голову, но и в этот раз тот не пришел в себя.

Тогда Савелий провел Знаком-Сыном над раной капитана трижды крест-накрест, понимая, что делает это только из желания услышать его, а не спасти: он был уверен, что Воронов нормально себя чувствует и вскоре у него все заживет.

Дело в том, что использовать энергию Знака-Сына позволительно только в том случае, когда доброму человеку грозит смертельная опасность, иначе ЗнакСын может оказать такое действие, что организм не сможет в будущем самостоятельно бороться со своими недугами, а будет ждать воздействия Знака-Сына. Капитан приоткрыл глаза:

– Братишка, живой!?
– радостно прошептал он.

– Живой, Андрюша, живой!
– Он обнял его, затем сунул руку в карман и вытащил дискету.
– Вот, возьми, братишка, и передай, куда следует. В это время с улицы донеслось кваканье сирены.

– Четвертый?
– тихо спросил капитан.

– С Четвертым все кончено!
– Савелий встал на ноги.
– Спешить мне нужно, - он выразительно кивнул в строну входа.

– Это не менты, братишка, - тяжело дыша, сказал капитан. Комитетчики! Это я вызвал, сержант. Останься!

– Нет, Андрюша, рано!
– он улыбнулся.
– Ты не забыл, что мы кое-что Майклу обещали!? Кроме того, должок один остался.

– Что ж, тебе виднее, Рэкс!
– Капитан тяжело вздохнул.

– Выздоравливай, капитан!
– Савелий наклонился и поцеловал его в щеку.
– До встречи!
– затем по вернутся и побежал в сторону лестницы, где открыл окно и выскочил в траву.

– Прошу тебя, Савушка, выживи!
– прошептал Воронов и снова потерял сознание.

В вестибюль вбежали полковник Богомолов, генерал Говоров и двое сотрудников госбезопасности. Они держали наготове свое оружие.

– Опоздали!
– поморщился полковник, осмотрев "поле боя".
– Смотрите, товарищ генерал, капитан Воронов! Значит, это он расправился с ними?

– Как и с тем, что на улице?
– ухмыльнулся генерал, склонился над Вороновым и пощупал его пульс. Затем осмотрел окровавленную повязку на груди.
– Нет, я уверен,

что это был не он!
– задумчиво резюмировал он, потом приказал одному из сотрудников: - Его быстро в палату и доставить сюда врача! Хоть из-под земли!

– Так я ж с вами, товарищ генерал!
– смущенно проговорил второй сотрудник и склонился над раненым, открывая свой саквояж.

А Говоров подошел к лежащему на спине Четвертому:

– Ничего не понимаю!
– растерянно произнес он.
– Подойдите сюда, пожалуйста, товарищ полковник!

Когда Богомолов подошел и взглянул на Четвертого, он даже присвистнул от удивления:

– Не понимаю, как это могло произойти?
– Он повернулся к доктору: Доктор, когда закончите с Вороновым, подойдите сюда!

– Я, в общем, уже закончил, - он повернулся к сотруднику и попросил: - Пожалуйста, возьмите моего водителя и вместе с ним отвезите раненого в палату, где лежат тяжело больные. Позднее я подойду и сделаю ему новую перевязку. Слушаю вас, товарищ полковник, - подойдя сказал он.

Богомолов без слов кивнул на лежащий труп Четвертого. Доктор озабоченно склонился над ним и удивленно покачал головой.

– Странно, - прошептал он, внимательно ощупывая его живот, грудь. Потом встал, смущенно посмотрел на полковника.
– Если бы кто сказал, не поверил бы.

– Поясните, доктор!
– нахмурился полковник.

– Результаты внешнего осмотра говорят о том, что этот мужчина несколько минут тому назад перенес удар в районе живота. Вот, смотрите! Он снова наклонился и указал на место разрыва рубашки, окровавленные края, на кровь вокруг трупа, потом на лицо, искаженное то ли гримасой боли, то ли радости.
– Однако наружный осмотр тела ничего не дал, и сделать заключение о том, отчего умер этот человек, можно будет только после его вскрытия.

Полковник внимательно слушал и с удивлением качал головой, а старый генерал вдруг стал осматриваться по сторонам, словно что-то искал. Вдруг метрах в двух от места, где лежал труп Четвертого, он заметил какой-то кровавый комочек и с волнением воскликнул:

– Доктор, что это?!

– Минуту.
– Доктор подошел, наклонился, затем вытащил из своего саквояжа пинцет и полиэтилена вый пакет.
– Это невероятно!
– побледнев, прошептал он и, подняв комочек, опустил его в пакет.

– Что с вами, доктор?
– воскликнул полковник.
– Что это?

– Это... это - человеческое сердце!
– заплетающимся голосом произнес тот.

– Вы уверены?
– воскликнул генерал.
– Хотя, простите.

– Ничего, товарищ генерал. Это сердце несколько минут назад вовсю работало и было очень здоровым сердцем. Оно даже остыть не успело. Оно сильно повреждено, словно его сдавливали, и оно вырвано, а не вырезано.

– Какой-то "кошмар с улицы Вязов" получается!
– недоверчиво покачал головой Богомолов.