Тридцатого уничтожить!
Шрифт:
– Допустим, - согласился полковник.
– Вы давно знаете Денисова? неожиданно спросил он.
– С Аркадием Михайловичем мы проработали двенадцать лет, - начал было отвечать он, но прервался и снова взглянул полковнику в глаза.
– Понимаю.
– Он сунул руку в карман и вытащил оттуда конверт.
– Вот, пожалуйста, может быть это письмо, адресованное лично вам, сумеет снять напряженность.
Полковник быстро разорвал конверт, вынул оттуда небольшой листочек.
– Надеюсь, вам знаком его почерк?
– спокойно заметил мужчина в штатском.
Богомолову
– Если бы вы сразу мне показали это, то избавились бы от малоприятных вопросов, - смущенно заметил полковник.
– Ничего, я люблю острые блюда, - улыбнулся он.
Полковник повернулся к компьютеру, включил и набрал код нужного файла. На экране дисплея побежали строчки информации о жизни какого-то человека, потом возникла фотография Савелия.
– Это же Говорков!
– воскликнул бывший генерал.
– Но я не понимаю, для чего вам понадобилась его биография: он же погиб в Афганистане.
– Нет, он не погиб, хотя и мы так думали до недавних событий. Но откуда вам известен Савелий Говорков?
– Странно, что вы сразу об этом не догадались. Теперь мне понятно, почему Денисов попросил именно меня оказать вам содействие в очень "непростом деле". Савелий Говорков был самым любимым моим учеником по спецназу!
– проговорил он с теплотой.
– Очень рад, что вы мне сообщили такую новость о Савелии. Но что вас заинтересовало в этом парне? Он, что, побывал в плену, и вы подозреваете его в шпионаже?
– Пока мы ни в чем и никого не подозреваема - четко произнес полковник.
– Однако Савелий Говорков сам попал в круг наших интересов, и нам важно узнать, на что способен этот человек в экстремальных ситуациях?
– В чем выражается "экстремальная ситуация"?
– Как он поведет себя, если окажется среди преступников?
– Вам должно быть известно, кал он повел себя, когда оказался среди уголовников в колонии!
– ответил генерал в отставке несколько раздраженно.
– Нам действительно известно об этом жизненном витке Савелия Говоркова, но здесь речь идет не об уголовниках, а о серьезных врагах нашего общества, нашей страны!
– полковник сказал это с некоторым пафосом.
– Я не знаю, о каких врагах вы ведете речь, но лично я не советовал бы никому становиться на его пути в экстремальных, как вы выражаетесь, ситуациях!
– Вы не переоцениваете своего любимца?
– Савелия Говорком, если это он, невозможно переоценить, его можно только недооценить! Если вы его увидите, то я уверен, что вы сами сможете убедиться в правоте моих слов.
СТАРЫЙ КАСЫМ
Среди огромных песчаных барханов одиноко затерялась небольшая кошара из камышового тростника и кустарников, облепленных глиной.
Корявые жерди чисто символически несли звание забора, за которым стояло несколько двугорбых и одногорбых верблюдов, лениво жующих свою вечную жвачку.
Не успели беглецы выйти из-за бархана и подойти на расстояние десятка метров к воротам, как их тут же окружила толпа любопытных азиатских ребятишек. Они остановились
Вскоре к ним поспешил, семеня кривыми ножками, сморщенный, высохший под палящими лучами азиатского солнца согбенный старик. Его волосы были серебристо-седыми.
Он шел с радушной улыбкой, поминутно вскидывая руку, то ли в приветственном жесте, то ли от нервного тика.
Его русский язык оставлял желать лучшего, но, как ни странно, все было понятно:
– Старый Касым видит два русский началника и одного началника с другая страна.
– Он очень радушно улыбался, но со стороны, наблюдая более внимательно, можно было заметить, что сквозь доброту улыбки проглядывает и скрытая хитрость.
– Однако старый Касым говорит: здравствуй, началник! Гост для Касыма - хорошо, гост началника для Касыма - много хорошо. Дорога болшой, а сила совсем мало-мало... Ходите в дом кумыс пит, молоко пит, шашлык кушат, много-много спат.
– Спасибо я гостеприимство, отец, времени у нас совсем уже нет! Нам идти нужно, спешим мы очень!
– Капитан старался говорить медленно, спокойно и убедительно.
– Зачем спасиба, когда не кушал не пил, не спал? Зачем спешим в такая солнце? Дело ждет, работа ждет, смерт не ждет, сама идет! Когда много спешим, много, много не успеваем. Старый Косым много жил, много знает: зачем говорит слово, когда оно прячет твоя дума? Говори такой слово мне, и старый Касым помогает много-много.
Капитан понял, что любые его уловки странно выглядят среди этих бескрайних песков. От ближайшего населенного пункта сотни километров, а они идут пешком по пескам, имеют странный, если не сказать больше, вид: запыленные, пропитанные потом, ободранные, да еще с раненым на руках и с оружием я спинами.
– Вот что, отец, - вступил в разговор Савелий.
– Ты прав, надо говорить то, что у тебя в голове и на сердце, а не то, что может ввести, человека в заблуждение. Этот раненый человек - иностранный геолог, он очень болен и потерял много крови, попав в аварию. Ты должен помочь ему скоро за ним прилетит вертолет. Понимаешь, он большой начальник! Очень большой начальник!
– Болшая началника - хорошо, очен болшая начааника - много хорошо! Однако болен - много плохо! Иностранная геолог - хорошо, геолога в офицерская форма Америка - плохо.
– Так ты, отец, знаешь, что это американская форма? Откуда? воскликнул капитан и переглянулся с Савелием: они были оба явно растеряны.
– Старый Касым много знает, много знает!
– старик вдруг стал серьезным.
– Кто вы? Кто он? Говорите, Касым можно верит!
– Хорошо, отец, - решила капитан, понимая, что у них нет другого выхода.
– Очень плохие люди хотят убить американца, а его нужно спасти: он друг нашей страны. А мы... мы советские солдаты, хотя и в такой странной форме. Нам нужно спешить, чтобы сообщить важные сведения в нужные органы советской власти! С ним мы вряд ли сможем добраться, и потому просим вас, отец, оставить его у себя, поухаживать за ним. Думаю, что завтра-послезавтра за ним пришлют вертолет.