Трикстер, Гермес, Джокер
Шрифт:
Улыбчивый Джек нажал на кнопку «play»и сказал Вольте, как раз наполнившему бокалы коньяком: «Не знаю, стоит ли это чего-нибудь, или не стоит и выеденного яйца. Решишь сам». Они были в цокольном этаже «Ремонта мебели». Джек сел через стол от Вольты, покачал в руке бокал с коньяком и опрокинул его в горло.
На кассете зазвонил телефон. «Он дал мне свой прямой номер, так что не пришлось соединяться через секретаря», — быстро проговорил Джек.
Звонок
— Кейес.
— Здорово, Мелвин, — дружески зарокотал Улыбчивый Джек, по-техасски растягивая слова. — Это Жак-Жак Лафайет, приятель и совещательный орган бедняги Дредно. Ну как, есть для меня что-нибудь?
— Кое-что. Все, что я смог. Сказать по совести, не нравится мне вся эта история…
— Да ладно, Мелвин, все ж просто: ты говоришь, я молчу, ты молчишь — я начинаю говорить.
— А если я скажу все, что знаю, а после этого вы все равно заговорите? Или захотите, чтобы я говорил и дальше? Это надо обсудить.
— Мел, да брось, ты же не дрянная бумажная крыса. Ты что, никогда не слышал про честь? Про доверие? Ну, или хотя бы про взаимную выгоду?
— Слышал. Но слышал также о вымогательстве и применении силы.
— Ну, тогда иди к черту, парень. Я лучше буду иметь дело с Дебритто. Может, он поделится не только информацией, но и теми двумя с половиной сотнями косых, которые, как сообщает мой старенький комп, недавно поступили на известный счет банка Кайман — откуда бы ты думал? Из твоей собственной и совершенно личной компании «Обработка цельного зерна». Черт возьми, «Вашингтон Пост» будет в восторге от такой заметки на первой полосе!
— Мне просто хотелось бы иметь какие-то гарантии, — проныл Кейес.
— Тебе что, мало моего слова? А теперь прекрати тянуть время, одновременно пытаясь выяснить, откуда я звоню — все равно я звоню из пустой квартиры в Сан-Анджело. Или решайся, или проваливай, Мел. Это тебе не игрушки.
— Хорошо, я свяжу вас с Шелби Беннетом из нашего офиса в Денвере. Информация о бомбе поступила прямо к нему за четыре часа до планируемого покушения. Звонящий представился Алексом Три. Он уже звонил Шелби до этого. Записи не осталось, Шелби пытался искать и имя целиком, и похожие на него, но ничего не нашел, впрочем и не ожидал. Это явный код. Шелби сказал…
— Извини, парень, но ты, кажется, собирался соединить меня с Шелби?
— Да, конечно, сейчас. Я остаюсь на линии.
— Мел, ты хоть кому-нибудь доверяешь? Хоть самому себе? Но клянусь, этот разговор перевернет твои отношения с верой.
Когда на пленке зазвонил телефон Шелби Беннета, Вольта сказал Джеку: «Ты неисправим».
Джек усмехнулся, и они с Вольтой прослушали, как Шелби Беннет подтвердил сказанное Кейесом. Потом техасец Жак-Жак сказал:
— Шелби, я был бы признателен, если бы ты ответил на пару вопросов.
— Постараюсь, мистер Лафайет.
— Сколько раз тебе звонил этот парень, Алекс Три?
— Девять, начиная с семьдесят
— Почему он больше не звонил, как ты думаешь?
— Потому что мы не выполнили его условий.
— Что за условия?
— Строго говоря, условие было только одно — чтобы никто не пострадал.
— Кто просрал это дело?
Беннет замялся:
— Да никто конкретно. Я не мог заняться им сам, потому что был здесь, в Денвере. Звонивший сказал, что доверяет мне и просит передать его в надежные руки, а если его условие не будет выполнено, ответственность окажется на мне. Я ответил, что все имеющее отношение к ядерному топливу передается напрямую начальству; у меня не было выбора, если только я не собирался сменить место работы. Он все же попросил меня проконтролировать исполнение лично. Но начальство сразу же забрало у меня это дело.
— А почему старина Алекс звонил именно тебе?
— Когда я спросил его об этом, он сказал: «Я слышу, что вы честный и надежный человек». Это единственная причина, которую он называл.
— Он когда-нибудь говорил, откуда получает информацию и почему докладывает вам?
— Когда он позвонил впервые, я спросил его об источнике, и он ответил: «Я». Больше я не решался задавать подобный вопрос.
— Он просил какой-то награды?
— Нет, но сказал, что может когда-нибудь попросить. Я объяснил, что не могу обещать, но постараюсь сделать все, что позволят мне честь и обстоятельства.
— Слышишь, Мел? — завопил техасец Жак-Жак в трубку. — Парень знает, как создать настоящую рабочую атмосферу. Слушай и учись, понял?
Кейес не ответил, и тот снова обратился к Беннету:
— А теперь, Шелби, я был бы признателен, если бы ты рассказал, какого рода были остальные донесения этого Алекса?
— Я предпочел бы не говорить об этом, и к тому же сомневаюсь, что они имеют отношение к данному делу. Там не было ничего похожего на похищение плутония. Все, что я могу сказать — это касалось мелких преступлений в Южной Америке и коррупции в правительственных кругах. Для примера: наши собственные люди разворовывали медицинское оборудование, предназначенное для отправки на юг, в район сильного землетрясения. Такого плана.
— Информация, которую он предоставлял, была точной?
— Безупречно.
— Ты никогда не встречался с ним?
— Мы общались только по телефону.
— Ты пытался напасть на след, понять, откуда он звонил?
— Он сказал, чтобы я не делал этого. И я не делал.
— Хорошо, значит, все, что ты слышал — это его голос. То, как человек говорит, весьма много говорит и о нем. Так что ты слышал?
— Мужчина, за тридцать или чуть старше, говорил с легким немецким или, может быть, швейцарским акцентом. Хороший словарный запас, очень чистая речь. Но мы говорили неподолгу, как вы понимаете.