Шрифт:
Annotation
То, что произошло с героями произведения в детстве, коренным образом меняет всю их дальнейшую жизнь, вызывая вереницу зловещих мистических событий, ведущих к трагической развязке...
Gore Seth
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИНИЦИАЦИЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЛАГОВЕЩЕНИЕ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВИЗИТАЦИЯ И ЛАМЕНТАЦИЯ
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ТРАНСФИГУРАЦИЯ
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Gore Seth
"ТРИЛОБИТ"
«Трилобиты
Википедия
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИНИЦИАЦИЯ
Когда-то мир был больше и ярче. Когда-то все цвета казались насыщенными жизнью и энергией. Трава выглядела ярко-зеленой, такой, что резало в глазах, солнце - ослепительно желто-оранжевым, а реки и озера – нежно голубыми и безгранично огромными. Это потом краски начнут постепенно выцветать, а окружающая действительность – медленно съеживаться подобно шагреневой коже. Кто-то это заметит, но большинство просто не обратит внимания, погруженное во множество проблем, как правило возникающих у людей в период взросления и прощания с детством. Пройдут годы, а потом в один прекрасный момент - бац, и человек осознает, что мир уже не тот - серый, тусклый и какой-то маленький. Точно так же ведет себя и время. Сначала оно тянется, как уставший конь, которого ведут в стойло после целого дня изнурительной работы. Затем оно ускоряет шаг и в конце концов переходит на стремительный бег со скоростью, обратно пропорциональной расстоянию до финиша. Это всегда было и будет. Это – жизнь.
Мне недавно исполнилось пятнадцать лет, суматоха школьной жизни сменилась летними каникулами, и отец решил на два месяца арендовать дом за городом, чтобы я смог подышать чистым воздухом и немного отдохнуть от городской суеты. Сам он приезжал раз в неделю, оставив меня на попечение хозяйки коттеджа, с которой я общался исключительно, когда забегал пообедать, да вечером перед сном. Остальное время проводилось на улице, если не было дождя, конечно. В то время я серьезно увлекся палеонтологией, поэтому первым делом обследовал кучи щебня, насыпанные практически перед каждым домом. Мои старания увенчались успехом – я нашел несколько неплохо сохранившихся кусков мелких аммонитов, пополнивших коллекцию окаменелостей. Однако, аммониты уже не являлись чем-то необычным. Мне хотелось найти настоящий цельный трилобит, а потому я с утра до вечера перерывал груды камней, которые жители соседних коттеджей приготовили для засыпки подъездных дорожек и прочих строительных мероприятий.
Я познакомился с Эвелин, когда обследовал очередную кучу щебня, высыпанную перед домиком, расположенным через два от моего. Копаясь в камнях, я обратил внимание на девочку приблизительно моего возраста, сидевшую во дворе на качелях и читавшую книгу. На ней было пестрое летнее платье, а свободно распущенные длинные светлые волосы сверху прикрывала соломенная шляпка. Время от времени она отвлекалась от книги и бросала на меня удивленные взгляды, после чего вновь возвращалась к чтению. Я уже привык к тому, что обитатели домиков иногда интересовались, что я ищу в их грудах камней, а услышав ответ, что целью моих поисков являются окаменевшие моллюски, кивали головой и оставляли меня в покое. Минут через пятнадцать после начала исследования кучи, я услышал оклик:
– Эй, кладоискатель, нашел что-нибудь?
Обитательница коттеджа встала с качелей и вопросительно смотрела на меня. Она была довольно высокая, стройного телосложения, с уже наметившейся грудью. Впрочем, тогда я не особо обращал внимание на подобные нюансы. Для меня незнакомка являлась обычной девчонкой, с которой при определенном
Я поднялся с груды камней и подошел к воротам домика.
– Я не кладоискатель, а палеонтолог. Ищу окаменевших моллюсков, существовавших здесь много миллионов лет назад. Вот смотри.
Я достал из кармана несколько кусков аммонитов и протянул их девочке на ладони. Она вышла за ворота и с любопытством начала рассматривать мои находки.
– Как интересно, они похожи на улиток из черного камня и как будто покрыты перламутром в некоторых местах.
Я кивнул головой.
– Да, у аммонитов всегда можно найти остатки перламутра. Но в основном попадаются только куски. Целиковый большой аммонит – это редкая находка. Я уже не говорю о трилобите.
– О чем? – Незнакомка засмеялась и махнула рукой, - ладно, заходи, я в доме сейчас одна, отец только вечером вернется. Посидим на качелях, расскажешь мне про своих трилобитов.
Если бы я застеснялся и сказал, что мне надо домой, если бы я ушел, то, возможно, моя дальнейшая судьба сложилась по-другому. Но я принял приглашение, не подозревая, что это невинное знакомство обернется худшим кошмаром всей моей жизни.
Девочку звали Эвелин, и ей также недавно исполнилось пятнадцать лет. Ее отец арендовал домик на лето, однако в отличии от моего случая, каждый вечер возвращался в коттедж, привозя продукты, а рано утром опять уезжал на работу.
– Так что я здесь одна целый день, сама себе готовлю, ну и занимаюсь всякой ерундой, чтобы скоротать время. Читаю, например.
Я бросил взгляд на ее книжку. «Тропик Рака» Генри Миллера. Мне это ни о чем не говорило.
– Интересно?
– из вежливости спросил я.
Эвелин пожала плечами.
– Местами да, а местами скучновато. Там Генри Миллер описывает свою собственную жизнь в Париже в 30-х годах. Как он жил в нищете, но тем не менее общался с различной богемой и предавался разврату в поисках вдохновения.
Судя по ее описанию, данная книга не представляла для меня особого интереса. Я читал в основном фантастику. В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что у Эвелин также, как и у меня не было матери, только моя умерла от рака четыре года назад, а ее – погибла в автомобильной катастрофе, когда моей собеседнице еще не исполнилось и трех лет.
– Я даже не помню ее, - призналась Эвелин.
Я прочитал своей новой знакомой краткую лекцию по палеонтологии, расписав, какие окаменелости можно найти в обычной груде щебня, и, кажется, смог заинтересовать ее. О, да, я обычно был очень убедителен, когда садился на своего любимого конька! Во всяком случае, попив чая, принесенного Эвелин из дома, мы вдвоем отправились на близлежащую кучу камней и полностью перетрясли ее, найдя несколько крупных кусков аммонитов, которые моя спутница любезно позволила мне забрать. После обеда я снова пришел к ее воротам, и мы проболтали до самого вечера, то прогуливаясь вдоль дороги, то сидя на ее качелях и время от времени потягивая холодную лимонную воду из стоявшего на деревянном столике стеклянного кувшина. О чем мы говорили? Обо всем на свете. О школе (разумеется, в крайне негативном ракурсе), о планах на будущее. Я поведал, что хотел бы стать палеонтологом и ездить в экспедиции, раскапывая окаменелые кости динозавров, но мой отец настаивает на медицинской карьере. Эвелин созналась, что пока еще не решила, кем стать – рок-певицей или киноактрисой, что подвигло меня на комплимент о том, что ей как нельзя лучше подойдут обе эти профессии. По части музыки она оказалась более радикальных взглядов, чем я – слушала «Металлику» и «Мегадет», в то время, как меня больше увлекали «Линкин Парк» и «Поэтс Оф Зе Фолл». Впрочем, Эвелин не стала говорить, что мои любимые группы – отстой, заметив только, что недостаточно знакома с их творчеством и пообещав при случае уделить им более пристальное внимание. Вот по части литературы наши вкусы расходились капитально. Я, как уже говорил, обожал фантастику – Андрэ Нортона и Роберта Желязны. Моя спутница была в восторге от Джона Апдайка, а сейчас решила вплотную заняться Генри Миллером. Когда я сознался, что не знаю ни того, ни другого, она спросила: