Трилобит
Шрифт:
– Понимаешь, кладоискатель, - пояснила она, - тот домик построили какие-то чужие люди для себя, и, находясь там, у меня все время возникало чувство, что вот-вот кто-то из них вернется. Если мы создадим собственное укрытие, оно будет только нашим и никого более.
Потом мы болтали о разных мелочах, и я иногда ощущал руку собеседницы на своей талии, хотя обнимать ее в ответ не рисковал. К тому же разговор у нас шел на вполне безобидные темы, как будто и не было тех откровений, что мы наговорили друг другу во время утренней прогулки. На прощание Эвелин чмокнула меня все тем же «мокрым» поцелуем, и на этот раз я осмелился тоже немного приоткрыть свои губы.
В ту ночь я заснул на удивление
– Как нам его дотащить?
– сокрушался я, - он слишком тяжелый!
– Не надо его никуда тащить, - говорила Эвелин, - оставим его здесь, и будем каждый день приходить сюда и любоваться им. Он теперь наш, как и весь этот мир, и он – часть этого мира.
Я не возражал.
В девять утра следующего дня, как и было уговорено, мы встретились перед воротами дома Эвелин. Я взял с собой маленький рюкзачок, в который положил две бутылки колы и пакетик с конфетами. Моя спутница также вышла с рюкзаком чуть большего размера.
– Привет, кладоискатель, - поздоровалась она, - я взяла несколько самодельных сэндвичей и вот это.
Она достала из рюкзака большой охотничий нож с черной рукояткой и рулончик веревки.
– Мы нарежем еловых веток, свяжем их и сделаем шалаш.
– Здорово, - согласился я.
Несмотря на определенную тяжесть наших поклаж, мы наперегонки побежали по полю, распугивая разноцветных бабочек и стрекочущих цикад. Ярко светило солнце, и безоблачное небо предвещало хорошую погоду. Я чувствовал восторг от предстоящего приключения. И еще я чувствовал, что влюбился в эту девчонку, влюбился окончательно и бесповоротно. До этого мне нравились некоторые ученицы из моего класса, и я даже считал, что был влюблен в них. Как сейчас выяснилось, все предыдущие увлечения оказались ерундой. К тому же школьное общение с одноклассницами в основном сводилось к взаимной помощи с уроками. Все чувства держались в секрете. Скорее всего, я просто принимал симпатию за любовь, или даже еще не был готов для нее.
Мы прибежали к карьеру и сбросили свои рюкзаки на ближайшую кучу щебня. В нашем маленьком мире абсолютно ничего не изменилось с момента предыдущего посещения. Все также кричали птицы в лесу и сверкало серебристо-голубое озерцо на дне котлована. Некоторое время мы стояли на краю воронки, смотря на открывавшийся внизу водоем, как зачарованные. Затем Эвелин вздохнула и отошла чуть в сторону.
– Я хочу пописать, - произнесла она.
Я послушно отвернулся и стал ждать, одновременно пытаясь понять, откуда взялась вода на дне воронки. Скорее всего, здесь рядом с поверхностью проходил водоносный пласт (я слышал, что подобные пласты часто встречаются в песчаных почвах), и в процессе разработки экскаваторы вскрыли его. Возможно, именно затопление дна котлована послужило причиной прекращения эксплуатации карьера много лет назад.
– Эй, кладоискатель, - внезапно услышал я голос, - хочешь посмотреть, как я писаю?
Я замер в замешательстве, а затем задал глупый вопрос:
– Зачем?
– Ну, может тебе это интересно, как будущему медику. Ты же говорил, что вероятно станешь врачом, если не получится с палеонтологией. Впрочем, скажу честно, это мне очень хочется, чтобы ты посмотрел. Я сама не знаю, почему, просто хочется. Это все-равно, что разделить какой-то самый тайный секрет.
Я медленно повернулся. Эвелин стояла в нескольких шагах от меня со спущенными ниже колен джинсами. Мой взгляд запечатлел негустые темные волосики на ее лобке и маленькую прокладку-ежедневку, приклеенную к внутренней стороне розовых трусиков. Затем она присела, одной рукой
Я стоял будто в каком-то оцепенении, чувствуя невероятное возбуждение и не в состоянии вымолвить ни слова. Впрочем, что-то говорить от меня и не требовалось.
Моя подруга ловко зашвырнула салфетку в сторону, натянула обратно трусики и джинсы, после чего, как ни в чем не бывало, улыбнулась мне.
– Ну что, кладоискатель, пойдем в лес за ветками для шалаша.
Срезать ветки оказалось несколько труднее, чем я себе представлял. Ближе к стволу они были достаточно толстые, так что мне пришлось изрядно помучаться, прежде чем мы заготовили нужное количество и оттащили их к карьеру. Процесс связывания ельника тоже вышел весьма трудоемким, но в конце концов нашему взору предстало некое подобие шалаша, совсем небольшого, но достаточного, чтобы втиснуться в него вдвоем. Сквозь еловую хвою просвечивало синее небо, и я подумал, что от дождя созданная нами конструкция вряд ли защитит. С другой стороны, судя по погоде, осадков в ближайшее время не предвиделось.
Забравшись внутрь, мы достали из рюкзаков наше пропитание и с аппетитом пообедали. Сэндвичи Эвелин оказались очень вкусными, обильно намазанные маслом, на которое были положены ломти сыра и ветчины. Поскольку места не хватало, нам пришлось практически прижаться друг к другу, что придавало нашей трапезе особую пикантность. Мы сидели совершенно одни в этом маленьком мире, принадлежащем только нам, в мире, где можно делиться самыми сокровенными тайнами, играть в странные игры и признаваться в любви.
– Ты можешь потрогать меня, где хочешь, - произнесла Эвелин почти шепотом.
– Можно, я потрогаю твою грудь?
– спросил я.
– Да, конечно, - она развернулась лицом ко мне и, улыбаясь, ждала моих дальнейших действий.
Я положил ладони своих рук на ее еще не до конца сформировавшиеся груди и легонько погладил их, почувствовав отвердевшие соски под зеленой блузкой. Затем убрал руки.
– Ты тоже можешь потрогать меня, где хочешь, - сказал я.
– Правда?
– обрадовалась Эвелин, и через мгновение я почувствовал ее руку на своей промежности. Сквозь ткань джинсов она осторожно ощупала пальчиками мой член, после чего вдруг встала и вылезла из шалаша.
– Конец обеденного перерыва, - услышал я ее голос, - давай теперь займемся поисками твоего трилобита.
Следующие пару часов мы перерывали кучи щебня в поисках окаменелостей. Чтобы было удобнее разгребать камни, Эвелин нашла большую палку толщиной, наверное, с ее руку и ножом заострила с одной стороны. К сожалению, и в этот раз трилобит нам не попался.
– Давай перед возвращением сходим в избушку и покурим, - предложила моя спутница, когда мы закончили разбор последней из запланированных на сегодня гор щебня, - заодно еще раз посмотрим фотографии.
Мы бросили рюкзаки в шалаше, там же оставили «палку-копалку», после чего направились в сторожку. Эвелин достала жестяную коробочку, вытащила из пачки сигарету, зажгла ее и, сделав несколько затяжек, передала мне. Памятуя о вчерашнем опыте курения, я очень аккуратно набрал немного дыма в рот и только потом вдохнул его небольшую часть. Получилось значительно лучше, чем накануне. Я практически не закашлялся, хотя голова чуть-чуть закружилась. Тем временем моя подруга выудила сложенную страничку, развернула ее и уставилась в фотографии. Секунд через десять она забрала у меня тлеющую «Мальборо», передав взамен листочек. Пока Эвелин затягивалась, я еще раз посмотрел на картинки, чувствуя прилив возбуждения.