Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом
Шрифт:
— А какие могут быть причины? — усмехнулся Жорж. — Ты можешь перечислить причины, по которым воскресают люди?
— Нет, но есть причины, по которым мы могли подумать, что они воскресли, — ответил Юра.
— Например? — Жорж уставился на Гречкина.
— Может, над нами проводят какой-нибудь эксперимент, и мы вовсе не на Титане, — начал перечислять Гречкин, — или что-то вызвало коллективные галлюцинации. А может, вас вообще не существует, и я сейчас лежу подключенный к искусственной реальности.
—
— Нет, Юра, — ответил Мингли, — мы реальны и все вокруг реально. А воскрешение их как-то должно быть связано с этой Сферой и с Лучом.
— Может, попробовать снова поговорить с ним? — предложил Гречкин.
— Давай попробуем, — согласился капитан.
— Что спросить? — произнес Саид.
— Вопросов у каждого из нас, наверное, бесконечное множество, — сказал Мингли, — но учитывая, что он как-то неохотно с нами общается…
Юра встал и, прихрамывая, вышел в центр помещения.
— Я знаю, что спросить, — сказал Гречкин, шаря рукой в набедренной сумке в поисках гаек.
Сосредоточившись, глядя в потолок, он молчал секунд десять, а потом произнес:
— Луч, ты поможешь нам выжить?
Гречкин подкинул гайки, и, когда они упали и раскатились в разные стороны, ни у кого не возникло сомнений, что треугольник получится снова равнобедренный. В этот раз космонавты поменяли тактику расшифровки языка неизвестного существа: Юра бросал гайки, Саид в условной системе координат снимал их лазерным тахеометром, получал на дисплее треугольник и говорил нужный угол Мингли, а тот в свою очередь записывал соответствующую букву. Стив и Жорж собирали гайки и возвращали их Гречкину.
Через минуту был получен ответ: «Я это делаю».
— Зачем он дает нам надежду на спасение? — недовольно произнес Жорж.
— Давай про геологов, — сказал Саид.
— Нет, спроси про кислород, — предложил Стив.
— Да, он же как-то сделал баллоны для геологов, — согласился Жорж.
— Помимо кислорода у нас и система фильтрации воды уничтожена, — сказал Гречкин, — нам, чтоб выжить, надо вообще все чинить.
Сосредоточившись, Юра задрал подбородок и произнес:
— Ты починишь нам базу «Титан-1»?
«Нет смысла».
— Отлично, — возмутился Жорж, — для него нет смысла! А для нас смысл есть, да еще какой!
— Тихо, — сказал Гречкин биологу, выставив указательный палец вверх, — погоди…
Юра снова поднял голову.
— Луч, что такое Сфера?
«Зло».
— Вы знаете, что я думаю… — начал Жорж, но Мингли и Стив его перебили, мол, подожди, позже обсудим. Пока Луч отвечает, надо пользоваться моментом.
— В прошлый раз он не ответил, но спроси снова, как он эти треугольники создает? — попросил Саид.
— Вот это интересно, — произнес Стив.
— Да, — сказал Мингли, — давай,
Гречкин кивнул, поднял глаза и произнес:
— Луч, как ты подстраиваешь падение гаек?
«Ваши события — это наш язык».
Саид нахмурился и окинул взглядом команду. Кроме археолога-лингвиста, никто не придал особого значения этой фразе.
— Луч, что нам дальше делать?! — раздался голос Гречкина, и гайки покатились по полу.
«Ждите».
— Ты воскресил Данте и Леонардо?
«Это не они».
Глава 28. Вопросов стало еще больше
Луч перестал отвечать. С озадаченными лицами космонавты сели за стол.
— Итак, — произнес капитан, глядя на лист бумаги с ответами Луча, — у нас есть шесть фраз:
1. «Луч, ты поможешь нам выжить? — Я это делаю».
2. «Ты починишь нам базу «Титан-1»? — Нет смысла».
3. «Что такое Сфера? — Зло».
4. «Как ты подстраиваешь падение гаек? — Ваши события — это наш язык».
5. «Что нам дальше делать? — Ждите».
6. «Ты воскресил Данте и Леонардо? — Это не они».
— Какие будут соображения на этот счет? — спросил Мингли.
— Смотря что мы хотим понять, — ответил Юра.
— Я бы хотел понять, — начал Жорж, — выживем мы или нет, и кто такие Луч и Сфера. Исходя из ответов номер один и пять, можно сделать вывод, что Луч работает над нашим спасением, и нам надо просто сидеть и ничего не делать. Не ездить больше ни в какие пещеры, ни к морю, вообще никуда! Мы и так собрали данные для исследований на столетия вперед.
— Очевидно, у него есть свой план, раз он не считает нужным чинить нам базу, — сказал Юра.
— С чего ты взял, что он вообще способен что-то чинить? — спросил Стив.
— Если бы он не мог ее починить, то не стал бы говорить, что в этом нет смыла, — ответил Гречкин. — Его ответ означает, что ремонт базы является ненужным действием, а значит, есть более рациональный способ нашего спасения.
— Я согласен с Юрой, — произнес Мингли, — идем дальше. Он сказал, что Сфера — это зло. Возникает вопрос: зло для кого? Для нас?
— Смотря что подразумевать под понятием зло, — сказал Жорж, — в биологии вообще нет таких категорий.
— Если речь идет про сознательное поведение, — начал Юра, — то зло можно интерпретировать как оценку морального поведения, которое отрицает все нравственные ценности.
— Но в каждом обществе разные нравственные ценности, — ответил Жорж, — и это только на Земле, а если рассмотреть еще и внеземные цивилизации, то как ты будешь определять, что там зло, а что добро?
— Тут все просто, — вмешался Стив, — если Луч хочет нас спасти и при этом он сказал, что Сфера — это зло, значит, она опасна для нас. Она для нас зло.