Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом
Шрифт:
— Риторический вопрос, но все же… А кто толкнул первую частицу? Первую фишку домино? — спросил Мингли.
— Я думаю, что Большой взрыв, — ответил Саид.
— А кто толкнул фишку под названием Большой взрыв? — Мингли слегка улыбнулся.
— Понятия не имею.
— Я знаю, Саид, — сказал Мингли, — я сам не раз думал об этом, но ни к чему так и не пришел. Это за рамками нашего понимания.
— Первую фишку кто-то должен был толкнуть, иначе наша Вселенная не запустилась бы, — заметил Гречкин.
— Значит, кто-то
— Луч сказал, что их причинно-следственные связи находятся вне наших, — произнес Саид. — Представьте себе рельсы, по которым едем все мы, вся наша Вселенная, и мы не можем никуда свернуть, а они стоят сбоку и наблюдают за нашим движением. Следовательно, Луч и, возможно, Сфера появились независимо от нашей Вселенной, независимо от Большого взрыва.
— Выходит, они должны знать наше будущее? — предположил Мингли.
— По идее должны, — сказал Саид, — но если множество таких Лучей и Сфер постоянно вклинивают свои события в наш мир, то наше будущее каждый раз меняется. Значит, даже если они его и знают наперед, то оно может поменяться в любой момент, и в таких знаниях нет никакой информативности и смысла. Если бы Луч знал будущее, он бы не стал сначала связываться с Данте и Жоржем, а обратился сразу к Юре. Я думаю, это выглядит так — Луч создает событие и потом смотрит, что из этого выйдет в будущем.
— К чему мы в итоге пришли? — спросил Гречкин. — К тому, что у нас нет сознания, а у них есть?
— Да, но это в том случае, если у них нет своего детерминизма, на уровень выше нашего. А судя по всему, у них тоже есть свои причинно-следственные связи, в которые вложены наши. Можно сказать, что и мы, и они несознательны и понятие сознание не может существовать в принципе. Но мы более несознательны, чем они, потому как у них есть свобода воли в бесконечном ряду наших падающих фишек домино.
— Если Луч хочет нам помочь, значит, он должен был предупредить нас о молнии и разрушении базы, — произнес Гречкин, — а если не предупредил, значит, не видел молнию в будущем.
— Видимо, грозу и молнию и вправду создает Сфера, — сказал Стив.
— Одно радует, — усмехнулся Жорж, — если мы помрем, нас всегда можно будет воскресить.
— Если Луч воскрешает, то почему он сказал, что это не Данте и Леонардо? — спросил Саид.
В шатре повисла тишина. На вопрос этот ни у кого ответа не нашлось.
— Мы давно на ногах. Предлагаю поесть и поспать, — неожиданно заявил Стив. — Трое спят, двое дежурят. Потом меняемся. Тем более что Луч сказал нам ждать.
Спорить с врачом никто не стал.
Глава 31. Побег
— Что может значить фраза Луча «занят Сферой»? — услышал сквозь сон Гречкин голос Стива в чате.
— Я думаю, если Луч считает, что Сфера — это зло, то это значит, что он как-то
Юра сел на раскладушке и уставился сонными глазами на команду: Стив и Мингли сидели за столом, Саид поил все еще связанного Леонардо, а Жорж что-то печатал на ноутбуке.
— Я тоже так считаю, — сказал Саид, надевая скафандр на Леонардо. — Данте, твоя очередь пить…
— Когда он занят Сферой, он не может отвечать нам, — произнес Жорж.
— А что случится, если он не будет занят Сферой? — спросил Гречкин.
— Доброе утро, Юр, — сказал Саид.
— Да, очень доброе…
— Может, он как-то сдерживает ее? — предположил Стив.
— А когда Луч отвлекается от нее, то она растет? — предположил в ответ Мингли.
— Если ее цель — вбирать массу для того, чтобы стать черной дырой, то какой ей смысл увеличиваться в размере? — спросил врач. — Ведь так уменьшается ее плотность.
— Увеличиваясь в объеме, она увеличивает площадь соприкосновения с окружающим веществом, — сказал Мингли, — таким образом впитывание материи идет быстрее.
— Может ли это быть как-то связано с тем, что Луч управляет материей? Синтезирует молекулы, как он выразился, — задал вопрос Гречкин.
— Сфера материю забирает, Луч материей управляет, — отвлеченно пробубнил Жорж, продолжая набирать текст.
— Если Сфера станет черной дырой и создаст вокруг себя горизонт событий, то Луч не сможет влиять на ее материю, — сказал Мингли. — Согласно общей теории относительности Эйнштейна, ничто не может покинуть пространство черной дыры после прохождения горизонта событий. Может, в этом и есть смысл действий этих существ.
— Мы пытаемся понять поведение высшего разума, — заметил Саид, — какова вероятность, что мы трактуем их действия верно?
— Такая же, как если один муравей попытается объяснить другому на языке запахов, как устроено современное человеческое общество, — сказал Стив.
Юра встал с раскладушки. Потянувшись, он попытался сделать шаг и уже перенес вес вперед, но люверс на правом ботинке зацепился за шнурок на левом, и Гречкин полетел вниз, успевая выставить перед собой руки. Гайки из его сумки вылетели и покатились по полу, а команда с удивлением смотрела на них, пока те не остановились, образовав равнобедренный треугольник.
— Луч хочет что-то сказать! — Юра подскочил.
Саид быстро выставил по уровню тахеометр. Юра, без всяких вопросов к Лучу, подкинул гайки.
«Быстро уезжа…»
На этом моменте напряжение охватило всю группу.
— Кидайте дальше, я пока пойду прогревать буровую, — не мешкая, сказал Стив.
Всем стало ясно, что тут и обсуждать нечего. Говорят — беги, значит, надо бежать без лишних слов.
«…йте на юг», — закончил свою фразу Луч. Космонавты быстро похватали ноутбуки, воду, консервы, баллоны и загрузили все это в кузов.