Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
Он побелел и взглянул на нее так, словно она превратилась на его глазах в чудовище.
— Это совсем другое…
— Какое? Какое — другое?…
— Я не говорил тебе, потому что к нам это не имеет никакого отношения — ни к тебе, ни ко мне, ни к тому, что я чувствую к тебе…
— В этом и была твоя ошибка, — неожиданно она почувствовала прилив ярости. — Я твой друг, лучший друг, я — твоя девушка. И меня уже тошнит от моих бесконечных вопросов и твоих уклончивых ответов. Или вообще — их отсутствия. Или покровительственных
Она подождала, давая ему время собраться и сказать что-нибудь — может быть, гневное, или горькое, или оправдательное… Наконец он поднял голову, и она была потрясена — в глазах было опустошение, холод и отчаяние.
— Так ты… собралась оставить меня? — спросил он. — Все это… ты покидаешь меня?
— Гарри — зашептала она. Больше всего на свете ей хотелось кинуться и обнять его, но она изо всех сил сдерживала себя. Ей в жизни еще не было так тяжело и трудно. — Я не покидаю тебя, я никогда не смогу тебя покинуть…
— Тогда что ты собираешься делать? — спросил он, и какая-то ее частичка горько прокляла Дурслей и тысячекратно — все происходящее. — Я не понимаю.
— Я остаюсь с тобой, Гарри, только немного по-другому…
— Иными словами, — неожиданно резко перебил ее он, — мы должны быть «просто друзьями».
— Это прозвучало так, словно для тебя это ничего не значит.
— Ты любишь меня, ты по-прежнему мой друг, однако все так продолжаться не может.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, однако и раньше мы были друзьями и любили друг друга — в чем тогда разница?
— Я больше не могу быть твоей девушкой, твоей подругой, — ровным безжизненным голосом ответила Гермиона. — Вся разница в этом.
Ей показалось, что он ее не услышал: он еще больше побелел, черты его лица заострились. Ей хотелось попросить, чтобы он не смотрел на нее так… Но она не смогла.
— Не можешь? Не можешь или не будешь?
— Не знаю, — в отчаянии сказала она. — Когда ты говоришь, что не можешь рассказать мне о том, что не дает тебе покоя, что ты имеешь в виду — не можешь или не расскажешь?
Она словно дала ему пощечину.
— Но это нечестно!
— Это очень честно! — она крепко обхватила себя руками, собрав всю силу воли, чтобы не разрыдаться. — Ты мне врешь, и я ненавижу это. И скоро, совсем скоро я возненавижу и тебя.
— Ну, так возненавидь меня, — он отпрянул от нее и снова вцепился в стойку кровати, так что пальцы его
Она прислушалась к себе. Она думала, что больнее быть уже не может — видимо, она ошиблась: эта фраза пронзила ей сердце, как стрела, на мгновение стало даже больно дышать.
— Я не могу это сделать, — прошептала она, — не могу…
Она развернулась и двинулась к двери, однако его голос рукой лег ей на плечо. Она никогда не слышала, чтобы он произносил это так:
— Я люблю тебя. Пожалуйста, не уходи.
— Тогда скажи, скажи мне, Гарри, — замерла она, не повернувшись к нему. — Скажи, что ты прячешь. Пожалуйста.
Ответом ей была тишина. Собрав всю силу, чтобы голос был спокойным и ровным, она заговорила, удивившись спокойствию своего тона.
— Я уезжаю из школы. Я уже собрала вещи и взяла билет, вечером я уеду в Лондон из Хогсмида. Если ты захочешь со мной попрощаться, я буду ждать тебя на платформе. Надеюсь, ты придешь. Я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить. Верь в это, даже если ты уже ничему не веришь.
Он молчал, не двигаясь с места, она слышала его неровное дыхание и очень хотела обернуться. Но она не сделала этого. Как слепая, она шагнула к двери и потянулась в ручке; как слепая, вышла в коридор.
Драко и Джинни подняли на нее взгляды, но слезы заволокли ей глаза, и она увидела друзей расплывшимся дрожащими изображениями, словно в зеркалах комнаты смеха. Драко протянул ей руку, откуда-то издалека донесся его голос:
— Что случилось?…
Она покачала головой.
— Войди туда… Войди и позаботься о нём, — она пошла по коридору, не оборачиваясь.
Джинни взглянула на Драко — тот провожал глазами Гермиону, исчезнувшую в конце коридора.
— Ей нельзя сейчас оставаться одной.
— Знаю, — кивнула она. — Хочешь догнать ее?
Он медленно помотал головой и обратил свой взгляд к Джинни.
— Это лучше сделать тебе. Я не слишком-то хорош в этих девичьих утешениях.
Джинни вздохнула:
— Признаться, я тоже не очень в этом сильна. Сам понимаешь — одни братья, — она подумала и добавила. — Нет, все же с Гарри лучше побеседовать тебе. Что бы там ни случилось, с тобой он будет разговаривать.
— Хм… — поразмыслил Драко. — А как насчет Финнигана?
— Симуса? — оторопела Джинни.
— Припоминаешь — такой, с квадратной челюстью и воткнутым в зад ирландским флагом? Ну, тот, что, скорее всего, подкрашивает волосы?
Джинни нахмурилась.
— И что такое?
— Разве он не должен крутиться тут поблизости? Подставляя свое уродливое огромное плечо, чтобы к нему можно было притулиться?…
Джинни вздохнула:
— Думаю, что Симус сердится на меня.