Тринадцать
Шрифт:
Увидев красный свет на светофоре, выжимаю тормоз и поворачиваюсь к ней. Она изучает меня своими бездонными зелеными глазами и тяжело сглатывает, когда наши взгляды встречаются.
Хочется ответить что-то вроде: «Обдумываю способы твоего убийства», а затем злобно засмеяться. Именно такое у меня сейчас настроение. Но не думаю, что она уже доверяет мне настолько, чтобы смеяться над подобными шутками. Поэтому вместо этого я коротко отвечаю:
— Я люблю эту песню.
Пристально смотрю на нее. Любуюсь. Многие девушки отдали бы любые деньги, чтобы выглядеть так, как Оливия Джонсон. Но даже самые большие суммы не помогли бы им добиться
— Остин.
— Да, Мышонок?
— Зеленый. — Лив кивает в сторону светофора.
Черт.
Снова концентрируюсь на дороге и медленно давлю на газ. Мимо нас проносятся встречные автомобили, ослепляющие ярким светом своих фар, пока мы двигаемся по центру города, направляясь в Театр королевской Биржи. Этот центр современного театрального искусства, где проходят арт-хаусные спектакли, театральные постановки самых разных жанров, а также комедийные шоу и различные фестивали, расположен в самом центре Манчестера. Огромное здание, выполненное в викторианском стиле, является одним из самых старинных мест в городе. И, как по мне, одним из самых красивых. Несколько десятков лет назад Биржу превратили в Театр, и теперь каждый желающий может посетить любую постановку.
Сегодня здесь будет представлена зрителям танцевальная постановка с участием уличной команды «ЭмЭй-крю», которая воссоздает своими танцами произведения искусства периода эпохи возрождения. Надеюсь, Лив понравится. Мы с Кейти были на одном из их шоу пару месяцев назад, и оба остались в восторге от масштабов мероприятия. Ребята фактически оживили полотна Леонардо да Винчи своими танцами, слившись с ними воедино. Это удивит кого угодно.
Паркую «Ягуар» вдоль тротуара и глушу двигатель. Лив тянется к дверной ручке, но я останавливаю ее руку, положив сверху свою, и улыбаюсь, заметив, что она, наконец, привыкла к моим прикосновениям и больше не вздрагивает.
— До начала представления еще почти час, ты голодна? Здесь недалеко есть одно местечко с самыми вкусными бургерами в городе. Что скажешь?
— То есть ты решил, что раз я американка, то ем только бургеры?
— Нет. Я просто люблю бургеры, — улыбаюсь. — Почему ты во всем ищешь подвох?
— Потому что все не бывает таким идеальным.
— Что «все»?
— Ну… мы.
Я понимаю, о чем она, но все равно, едва сдерживая глупую улыбку, переспрашиваю:
— Мы?
Оливия закатывает глаза и открывает дверь автомобиля.
— Пойдем уже есть.
Усмехаюсь и выхожу вслед за ней. Подхожу к ней ближе и протягиваю ей руку. Ливи смущенно улыбается, облизывает губы, а затем вкладывает в нее свою.
Какое-то время мы идем по площади Святой Анны в полной тишине, но, отчего-то, это меня даже не парит. Лив, конечно, с характером, но она явно не из болтушек или сплетниц, поэтому я почти уверен, что комфортно и ей. Пока я смотрю на нее, она осматривается вокруг.
Шум людных центральных улиц Манчестера остался позади, и здесь так тихо, что слышно пение птиц, сидящих на туях, посаженных у церкви Святой Анны, расположенной прямо по центру площади. Маленькие палатки
— Мне понравилась ваша игра, — неожиданно произносит Оливия.
Вскидываю брови, и нелепая улыбка все же появляется на моих губах.
Господи. Лив сказала, что ей понравился футбол, который нравится миллионам людей, а я вдруг улыбаюсь, как какой-то идиот.
— Ты же сказала Джейку, что это было «интересно» и только.
Оливия поворачивается ко мне и улыбается.
— Я немного слукавила.
Моя улыбка становится еще шире.
— Моя футболка тебе идет.
— И многим девушкам идет твоя футболка? — затаив дыхание, спрашивает она.
— Если ты хочешь знать, многим ли девушкам я давал свою футболку, чтобы они приходили в ней на мою игру, то мой ответ: ни одной.
— Тогда почему ты дал ее мне? Что во мне такого особенного, Остин?
— Я не знаю, Мышонок. Ты просто нравишься мне.
Она распахивает свои большие изумрудные глаза от удивления и приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает и прикусывает губу. Я отворачиваюсь от нее и ухмыляюсь:
— А в моей футболке нравишься еще больше. И то, как горят твои глаза, когда ты наблюдаешь за игрой, сидя на трибуне.
Конечно, я видел, как пристально она следит за игрой. Как горят ее глаза. Я знал, что ей понравится футбол. Ладно, не знал, но мне очень этого хотелось.
— Как давно ты играешь в футбол?
— Думаю, с тех пор как научился ходить.
— Почему именно футбол?
— Мой отец — глава безопасности футбольного клуба «Манчестер Юнайтед» и его главный фанат, так что выбора у меня особо не было, — усмехаюсь я. — Но, опережая твой вопрос, я люблю футбол.
— Почему защитник?
— Ты точно учишься на издательском деле? Потому что такое ощущение, что на факультете журналистики, и сейчас я даю тебе интервью.
Лив мило улыбается и отводит глаза.
— Прости.
— Спрашивай, что угодно, Мышонок. — Я улыбаюсь в ответ и подношу к губам наши соединенные в замок руки, оставляя на ее ладони мягкий поцелуй. — Защитник, потому что из опорной зоны гораздо легче контролировать процесс игры. Думаю, для капитана это самая выигрышная позиция. Мне нравится, что можно видеть все в комплексе, следить за ходом игры без лишней суеты. Есть время подумать, взвесить следующий шаг, оценить дальнейшие действия противника и постараться их предотвратить.
— За тобой было интересно наблюдать. На поле ты выглядел словно в своей стихии, — она улыбается. — Знаешь, когда я читала о футболе в википедии, то не думала, что смогу просидеть два тайма по сорок пять минут и не потерять при этом интереса к игре, но «Красные дьяволы» меня удивили. Это было зрелищно.
— Так, значит, ты будешь ходить на все мои оставшиеся игры?
— А у меня есть выбор?
— Выбор есть всегда, Мышонок.
Она внимательно смотрит на меня, изучает, будто обдумывает, стоит ли ей задавать вопрос, что крутится у нее в голове.