Тринадцатая ночь
Шрифт:
– Я знаю, – пробормотала она, положив голову на его плечо.
– Тогда почему не позволила мне сказать это?
– Боялась, что ты пожалеешь об этом… позже.
– Ааа…
Песня закончилась. Вежливые аплодисменты танцоров
– Она прямо вся светится, правда? – спросила Гермиона.
– И она огромная, как чертов дом.
Она ткнула его локтем в живот.
– Светящийся дом, конечно.
– Так-то лучше.
Он наблюдал за ними в их неуклюжих поворотах, за ними, смеющимися и улыбающимися, лучезарно глядящими друг на друга. Его сердце щемяще сжалось.
– Так что, Грейнджер? – прошептал он ей. – Как думаешь, захочешь когда-нибудь выглядеть так же? Распухнуть, быть неуклюжей и совершенно очевидно чувствовать себя неудобно?
Он знал, что она определенно посмотрит на него, так что продолжал пялиться на танцующих.
– Не знаю, Драко. Я так далеко еще не загадывала. Все мое время работа отнимала.
– Конечно.
– А как насчет тебя? Думаешь, захочешь оказаться на месте Гарри? Под руку с кем-нибудь размером со светящийся дом и быть до дрожи в коленках напуганным перспективой стать отцом через несколько месяцев?
– Ну, Грейнджер,
– И на чем же?
– Этому миру просто необходимо как можно больше Малфоев.
Она едва удержалась, чтобы не засмеяться в голос, но плечи все равно сотрясались. Несколько пар глаз обратились к ним.
– Мы вымирающий вид, – аргументировал он.
У нее вырвался смешок, но она попыталась замаскировать это под кашель. Все больше гостей с неодобрением смотрели в их сторону. Он наколдовал стакан воды и передал его ей. Она отпила воды и благодарно подняла стакан.
– Так что скажешь? – спросил он. – Виола Роза, если девочка?
Она нахмурила брови, пытаясь понять, шутит он или нет.
– И долго ты это обдумывал, Драко?
Он пожал плечами и хитро улыбнулся, отказавшись отвечать.
– Октавиус Грейнджер, если мальчик, – добавила она, аплодируя вместе со всеми, когда Гарри и Джинни закончили танец.
– Октавиус Грейнджер?
– Да.
Он забрал у нее стакан и отпил немного, потом поставил его на их столик.
– Думаю, мне нравится.
– Хорошо.
Группа снова заиграла, и пары заполнили танцпол, окружив их музыкой, танцами и смехом. Она вложила свою ладонь в его, улыбнулась и потянула их в центр всего этого безобразия.
Конец