Тринадцатая

Джуэл Белла

Я знаю, вы в недоумении, почему я отобрал тринадцать. Этому есть простое объяснение, это значимое число для меня. Также это напоминание, что я спас больше, чем одну. Это не было легким заданием; я должен был погрузиться во тьму, дабы спасти вас. С самого начала я решил, что буду учить вас жизни. Я хотел поднять вас на ноги, чтобы вы стали теми, кем никогда не были.

Надеюсь, я стал хоть кем-то для вас.

Я знаю, что некоторые мои наказания не имели смысла, и знаю, вы заслуживаете знать причины всего этого. Это не так уж и трудно объяснить, это всегда были уроки.

Когда я впервые встретил вас, вы были в ужасе. Ничего не знали о себе. Хотели убежать при первой же возможности и потребовалось что-то, что вас удержит. Вам нужно было чувствовать страх; это было единственное, что я смог придумать, чтобы пробиться через выстроенные вами стены и добраться до сути. Мне нужно было ваше доверие, но чтобы заслужить его, я пытался затуманить ваш разум. Минута и вы начинали бояться меня, чувствовали себя уязвимыми. Я работал над этим и не спеша показывал вам, что хорошие поступки вознаграждаются, а хорошее поведение может подарить вам счастливую жизнь здесь, со мной.

Вы хорошие ученицы, и вы заставляли гордиться вами каждый день.

Я не успел рассказать вам об уроке, которому научился от каждой из вас. Я научился состраданию, уважению, дружбе и любви. Хочу, чтобы вы знали; я надеюсь, вы понимаете это. Я хочу, чтобы вы запомнили меня таким, какой я есть. Хочу, чтобы вы помнили уроки, которым я научил вас. Хочу, чтобы вы знали, что навсегда заняли место в моем сердце.

Теперь пришло время отпустить вас.

Вы навсегда оставили частичку себя в моей душе, мои тринадцать дорогих девочек.

Уильям.»

Я подняла свои глаза и посмотрела на девочек, которые стояли с опущенными головами, некоторые из них плакали.

Он не просто изменил мою жизнь. Он также изменил и их.

Глава 33.

Тринадцатая

Неделя первая.

— Нет, пожалуйста, — кричит Джейбелл, принимая вертикальное положение в постели.

Я спрыгиваю с кровати, подхожу к ней и обнимаю. Она бредила на протяжении последних двух ночей, что явно расстраивало ее. Однако, не мне судить; меня это огорчало не меньше. Я медленно вспоминаю свою жизнь после того, как моя сестра умерла и до того, как Уильям нашел меня.

Я была рабыней, не секс-рабыней, но все же рабыней. Работала с утра до ночи на жестокого, беспощадного человека, который наказывал меня намного хуже, чем Уильям когда-либо. Моя боль никогда не прекращалась. Если я была больна - я работала. Если мне было грустно - я работала. Когда была сломлена – все также работала. Мой хозяин был жестоким человеком, и чем больше я вспоминаю о времени с ним, тем больше мое сердце болит за Уильяма.

— Это нормально, — успокаиваю я Джейбелл. — Ты будешь в порядке.

— Я хочу остановить это, — она икает. — Это больно, Эмелин.

— Я знаю, дорогая, — шепчу я. — Я знаю.

Сохранять гармонию в доме вместе было нелегко. Девушки имели дело с глубокой, мучительной болью, которая постоянно жила в их душах. Была

и борьба, и моменты мучительного молчания, моменты, наполненные срывами, и периоды слез, которые, казалось, никогда не закончатся. Все мы пытаемся найти наш путь, но, видимо, без Уильяма, это невозможно.

Мы просто пустышки.

***

Тринадцатая

— Не задавай глупых вопросов, Рейгн, — кричит Женевьева, швыряя свою чашку кофе.

— Я задаю глупые вопросы? — орет Рейгн в ответ. — Вы думаете, что владеете этим домом, но вы не знаете наверняка.

— Если тебе не нравится здесь, проваливай. Ты знаешь, что никто не будет удерживать тебя здесь.

— В таком случае, убирайся ты! — кричит Рейгн, разгоняя руками воздух.

— Девочки, — говорю я. — Прекратите, пожалуйста.

— Я не собираюсь выполнять ваши распоряжения, Мисс Ханжа, — рычит на меня Женевьева.

— Господи, — кричу я, пиная стул. — Вы можете просто остановиться? Вы делаете нас всех несчастными.

— Леди, перестаньте, — говорит Джейбелл. — Давайте просто прекратим это. Давайте все сходим в бассейн или выберемся из этого места.

Все девочки затихают, мы поворачиваемся и смотрим на бассейн снаружи.

— Это хорошая идея, — говорю я.

— Я тоже так думаю, — заговорила Элли.

— Мне всё равно, — ворчит Женевьева.

Мы все встаем и спешим в свои комнаты. Переодеваемся и отправляемся к бассейну.

Нам нужен свежий воздух и пространство. Мы так боролись, потому что нас загнали в тупик. Мы не знаем, что делать или куда пойти, и это пугает. Такое чувство, что для нас больше ничего нет в конце туннеля. Мы даже не знаем, хочет ли Уильям, чтобы мы вернулись к нему и хотим ли мы этого сами.

Я хочу вернуться к нему. Всё во мне жаждет быть с ним.

— Девочки.

Мы все нежимся возле бассейна, когда входит офицер Грег. Он навещал нас ежедневно и был достаточно любезен, несмотря на то, что пытался забрать единственную вещь, которую мы любим. Офицер останавливается возле моего шезлонга и смотрит вниз на меня, прежде чем обратить свой взгляд на других девушек.

— Мы должны вам задать ещё некоторые вопросы.

Я вздыхаю. Также поступают и другие девушки.

— Я знаю, вам не нравится это, — говорит он суровым голосом. — Но это протокол.

Он посылает предупреждающий взгляд, прежде чем перетаскивает стул и вытаскивает листок бумаги.

— Мне нужно спросить вас о вашем пребывании в доме.

— Вы же уже спрашивали нас, — говорю я, скрещивая руки.

— Да, но я спрашивал только самые основы. Теперь мне нужно больше.

— Хорошо.

— Во-первых, мне нужно знать, известно ли вам, что случилось с девушкой, которая спрыгнула с крыши?

Мое сердце сжимается, и я подавляю подкатывающую к горлу желчь.

— Она покончила с собой, — вымучиваю из себя.

— Почему? — интересуется он.

— Потому что она была в депрессии, — огрызается Джейбелл. — У неё была тяжелая жизнь до Уильяма. Ей было трудно оправиться.