Тринадцатая
Шрифт:
— Теперь — всё! Тебя точно исключат из отбора. Но, ничего страшного, Озочка. Мои родители сразу приедут и заберут тебя.
— Я хочу домой, к тётушке Розе.
— Домой, так домой. Отвезут тебя к тёте, только не расстраивайся. Ну, ты и учудила. Невеста самого Наследного Принца целуется с другим магом! Он хоть красавчик?
— Глаза синие. Это ещё не всё, Сония. Кажется, он умер.
— Хрррр…Стоп. О, Ясноликий Арэв, помоги нам! Ты хочешь сказать, что зацеловала какого-то несчастного пациента до смерти? Он, что, очень старый и умер во время твоего поцелуя, от счастья? Или ты поцеловала кого-то,
— Сония! Он молодой! И поцеловал меня сам, а потом упал и, по-моему, умер! Это такой ужас! Больше никогда, ни с кем, не буду целоваться! Я совершенно точно что-то с ним сделала! Почувствовала это… И ещё, сильная слабость… Меня, наверное, уже ищут, чтобы отправить в темницу. Может, мне нужно спрятаться?
— Глупости! Я ещё ни разу не слышала про убийство поцелуем. Тем более, чтобы за такое сажали в узилище.
Во время разговора Озария устало прошла к окну. Положив обе ладони на подоконник, попыталась разглядеть, что творится на улице, нет ли там преследователей. Дождь прекратился также внезапно, как и начался. Мир за окном казался умытым и ярким. Крупные капли на листьях раскидистого клёна, прямо у окна, в последних лучах заходящего солнца светились розовым.
Захныкал младенец. Сония подняла колпак и взяла кроху на руки, укачивая. Маленькое тёплое тельце доверчиво затихло в ласковых объятьях.
— А можно мне его подержать? — спросила девочка у окна.
— Держи. Только осторожно, — Сония вложила малыша в тонкие детские ручки, придерживая сама.
Озария, с облегчением, присела, у девочки в ногах. Стоять просто больше не было сил. Её собственные руки подрагивали, ноги не держали.
— А как тебя зовут? — спросила Озу девочка, она по-детски радовалась компании.
— Озария. Тебе нравятся такие малыши? У тебя есть братики или сестрички?
— Нет. Родители боятся, что у них снова родится такой же уродец, как я.
— Почему ты так говоришь? Ты очень красивая девочка.
Малышка, продолжая держать младенца, пальчиками потянула на себя покрывало, открывая ноги: одну тоненькую, а вторую толстую, как колода.
— Завтра операция. Я боюсь, поэтому не могу уснуть. Немного мяса отрежут. Может, тогда она будет не такая тяжёлая и я смогу ходить, хотя бы с костылями, волоча её за собой. Так надоело всё время сидеть. Я просила маму, чтобы её совсем отрезали. Зачем это делать маленькими кусочками? После операции больно очень и всё равно нарастает.
Девочка о своей болезни говорила обыденно, без особых эмоций. Острая жалость и сочувствие разлились в сердце Озы. Она уже не могла сидеть от слабости и легла прямо на ножки малышки, обнимая их.
— Мне жаль. Мне так жаль… — прошептала она и её глаза закрылись.
Сония попыталась сначала аккуратно разбудить, потом, совсем не бережно, растолкать Озарию, но та никак не отвечала ни на слова, ни на действия.
— Озочка, милая, уже поздно, нам нужно идти! Ну, пожалуйста, будь такой милой… открой глаза… паршивка такая! — шипела и трясла подругу за плечи Сония, но безрезультатно. — Что же мне с тобой делать?
Девушка повернула голову в сторону окна.
— Сестричка, милая, прошу Вас, пусть госпожа Озария здесь поспит. Мне с ней совсем не страшно ждать операцию, — послышался жалобный детский голосок, и прекрасные просящие глазки умоляюще посмотрели прямо в сердце Сонии.
Невозможно было не выполнить просьбу этой красивой малышки, искалеченной бабушкиным проклятием. Поэтому девушка, согласно кивнув, оставила подругу в покое, подошла и открыла окно, впуская, чистый и вкусный после дождя, воздух.
Сония легла грудью на подоконник, с удовольствием наслаждаясь теплом и свежестью позднего летнего вечера после непростого дня, который она провела в качестве сестры милосердия. Девушка пыталась решить, как будет лучше поступить. Вдруг, Сония заметила, что по парку огоньки двигались не сами по себе и не для украшения. Она обнаружила, что множество людей, среди них, королевские ищейки, буквально прочёсывали парк.
Неужели это ищут и, в самом деле, хотят поймать Озочку? Она что, действительно, нечаянно сильно навредила тому магу?
До Сонии не сразу, но донеслись сливающиеся или перекрывающие друг друга крики:
— Озаааария!
— Госпожаааа Озаааария!
Девушка быстро прикрыла створку, даже защёлку повернула. Сердце стучало так, что больно било изнутри по груди. Да! Маги ищут, совершенно точно, её подругу.
Сония перепуганно заметалась по палате. Кто-то из детей застонал, потом захныкал во сне.
— Шшшш…
Успокаивая ребёнка, Сония и сама взяла себя в руки. Нужно сначала выяснить зачем ищут Озочку, а потом уже думать, что делать. О, Ясноликий! Она даже не может её разбудить! Сония быстро взяла покрывало, кое-как пристроила ноги, крепко спящей, подружки на кровати у маленькой пациентки и накрыла её с головой. Младенчик сладко посапывал третьим на этой постели, уютно устроившись на ногах девочки, как раз между животиком малышки и макушкой Озарии.
Сония осторожно добавила к их тесной компании подушку, чтобы крохе было удобнее, и поспешила к старшей сестре детского крыла, решив попросить остаться в больнице на всю ночь. Она не могла бросить Озарию здесь одну, беспомощную и бессознательную.
Старшая сестра была совершенно не против, ей Сония, как сестра милосердия, очень понравилась. Только, как теперь быть с отбором невест?
Сония ждала распорядителя и мечтала о том, что, может, ей повезло, и её уже исключили? Тогда она скажет, что будет ждать своих родителей здесь. Все вместе они легко смогут выяснить, что происходит, и, при необходимости, найти способ помочь Озарии. Это был бы просто сказочный вариант решения всех возникших проблем.
Никош, при первых признаках грозы и начинающегося ливня, сразу узнал мощную магию Принца. Он постарался и находчиво навёл Сонию на прячущихся в кустах мальчишек и проводив троицу почти до входа в детское крыло, сквозь сплошные непроглядные потоки воды кинулся к другу.