Триумф смерти (Ореол смерти, Последняя жертва)

Робертс Нора

– Ладно, я постараюсь говорить по-другому, – она с трудом сохраняла спокойствие: реакция Рорка напугала ее. – Я ни в чем тебя не обвиняю. Даже если бы мы были с тобой незнакомы, я все равно допросила бы тебя одним из первых. Но вышло так, что я тебя хорошо знаю. Вот. – Она закрыла лицо руками. Ева всегда чувствовала себя несчастной, когда ей приходилось объяснять свои чувства. – Мне бы очень хотелось держать тебя в стороне от этого дела. И я надеюсь, что твои ответы дадут мне такую возможность. Но в то же время я не могу не думать о том, как можно использовать твои отношения с Сесили

Тауэрс в интересах раскрытия убийства. Все. И то, и другое мне дается нелегко.

– Ну, так бы с самого начала! – Рорк набрал в легкие побольше воздуха и начал: – В деятельности «Меркурия» абсолютно все законно. По крайней мере – в последнее время, когда отпала нужда кое-что предпринимать в обход законов. Компания работает, приносит неплохую прибыль. И вообще, какой идиот, имея неподкупного прокурора в совете директоров, стал бы проворачивать нелегальные сделки?

Он сказал это так, что Ева сразу поверила ему. У нее как будто камень с души свалился, и она наконец смогла говорить просто и спокойно.

– Отлично. Но у меня будут еще вопросы. И журналисты уже вышли на твой след.

– Я знаю. Это очень неприятно. Они мешают тебе?

– Пока нет.

Ева позволила себе одно из нечастых проявлений нежности – крепко сжала руку Рорка. Он подался вперед и дотянулся до ее руки губами. Увидев, что Ева улыбается, он понял, что наконец-то она начала расслабляться, сбросила владевшее ею напряжение.

– Не слишком старайся держать меня в тени, – сказал он. – Я могу и сам со всеми разобраться. И не стесняйся задавать мне вопросы – вполне допускаю, что мои ответы помогут тебе в расследовании.

– Когда будет нужно, я обязательно обращусь к тебе, – на этот раз, почувствовав его руку на своем бедре, Ева улыбнулась и изобразила крайнее удивление: – Что, прямо здесь? И без акваланга?

Рорк ринулся к ней так, что вода перелилась через край ванны.

– Да. И нам будет очень хорошо, – в качестве доказательства он запечатлел поцелуй на ее расплывшихся в улыбке губах.

Ночью, когда Ева уже мирно спала, Рорк лежал рядом с ней и смотрел на звезды, заглядывающие в спальню через стеклянный потолок. На лице его отражалось беспокойство, которое он сумел не показать Еве. А беспокоиться было о чем. Они познакомились благодаря делу об убийстве, и вот теперь снова в их жизнь и их отношения вторглось убийство. Женщина, лежащая рядом с ним, сражалась с преступниками – точно так же, как делала это Сесили Тауэрс. «Что, если ей стоила жизни защита закона?» – подумал Рорк.

Он уже давно взял себе за правило не размышлять слишком много о тех опасностях, которым подвергается Ева на службе. Все равно тут ничего не поделаешь – она не мыслит себя без своей работы. Рорк хорошо это понимал, поскольку сам был таким же. Он тоже начинал с нуля и лишь благодаря собственным силам стал тем, кем был сейчас. Но его дело – покупать и продавать. Оно дает ему все преимущества власти и больших денег.

Рорк пытался понять, не кроется ли причина смерти Сесили Тауэрс в каких-то хитросплетениях его бизнеса. Он ничуть не солгал Еве, когда сказал, что с «Меркурием» все чисто. Теперь… Но это не всегда было так. С другой стороны, помимо

«Меркурия», ему принадлежит еще великое множество компаний, и некоторые из них прокручивают дела в известной мере сомнительные. В конце концов, именно сомнительными операциями он составил себе состояние, которое теперь позволяло ему заниматься преимущественно легальным бизнесом.

Например, контрабанда всегда была делом прибыльным и увлекательным. Вспомнить хотя бы изысканные вина из Франции, бесподобные голубые алмазы, добываемые в Индии, тончайший китайский фарфор…

Ему уже давно не приходилось действовать в обход закона, чтобы заработать себе на хлеб, – но, как известно, на свете нет ничего сильнее привычки.

А главное – Рорк не мог быть до конца уверен, что ему удалось превратить «Меркурий» в абсолютно легальную компанию. Ведь то, что сам он рассматривал как деловую хитрость, с точки зрения Евы, могло быть серьезным правонарушением…

А Рорку очень хотелось, чтобы она абсолютно доверяла ему.

Ева что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок. «Ну вот, – подумал Рорк, – даже во сне она отворачивается от меня… Так не должно продолжаться. Многое нужно менять – и как можно скорее».

Рорк попытался представить, что он может сделать прямо сейчас. Обзвонить несколько человек и задать им кое-какие вопросы, касающиеся Сесили Тауэрс, нетрудно. Намного сложнее будет – и займет к тому же гораздо больше времени – прекратить все мало-мальски сомнительные операции в его многочисленных компаниях.

Он снова посмотрел на Еву. Она крепко спала. Он знал, что ей часто снятся дурные сны, но сейчас у нее на душе был мир. Порадовавшись этому, Рорк встал и принялся за дело.

Утром Еву разбудил аромат кофе. Настоящего отборного кофе с южноафриканских плантаций Рорка. К этому роскошному напитку Ева, надо признаться, очень быстро привыкла, а живя у Рорка, даже ловила себя иногда на непреодолимом пристрастии к нему.

Еще не открыв глаза, Ева улыбнулась.

– Такое могут подавать только на небесах!

– Я рад, что тебе нравится, – отозвался Рорк.

Мутным спросонья взором Ева обвела комнату. Рорк уже был одет в один из своих черных костюмов, всегда каким-то образом подчеркивавших его волю и решимость добиться своего любой ценой. Сидя у небольшого письменного стола в углу спальни, он с очевидным удовольствием завтракал и одновременно просматривал на мониторе сводки новостей.

Серый кот по имени Галахад, похожий на огромного слизняка, лежал на ручке кресла, разноцветными глазами алчного призрака уставившись на хозяйскую тарелку.

– О боже! Неужели всего шесть часов?! Ты давно встал?

– Не очень. Ты вчера не сказала, когда тебя разбудить.

– У меня есть еще пара часов. – Ева выбралась из постели и, потягиваясь, оглядывалась вокруг в поисках какой-нибудь одежды.

Рорк очень любил смотреть, как Ева по утрам сидит на его кровати – совершенно обнаженная, еще не совсем проснувшаяся. Он показал на спинку стула, куда заботливо повесил все подобранные им с полу детали туалета, но Ева предпочла халат и с трогательной утренней неуклюжестью скользнула в него.