Тривейн
Шрифт:
– Если вы не против, майор, то жду вас у себя к девятнадцати часам – через час и пятнадцать минут.
Он продолжал говорить, но Боннер его уже не слышал. Каким-то странным образом он освободил старшего по званию от обязанностей.
– Если это приказ, генерал, то я подчиняюсь... Только хочу еще раз напомнить, сэр: каждая минута, которую я провожу, не пытаясь достичь Тривейна, грозит серьезными осложнениями для всех нас! Он выслушает меня!
Последовала довольно длинная пауза, и Боннер понял, что победил.
– Что же вы собираетесь ему
– Правду, как я ее понимаю. Скажу ему, что он говорил с человеком больным, ненормальным и, возможно, даже не с одним... Но если и остальные его контактеры под стать этому, то он работает с информацией, не имеющей ничего общего с действительным положением дел!
– А где он теперь? – Боннер услышал в голосе генерала нотки некоторого облегчения.
– Все, что мне известно, это только то, что он в Вашингтоне... Думаю, смогу его найти.
Майор услышал, как генерал тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал, что в его начальнике идет внутренняя борьба: нужно принять решение – мудрое, смелое и обдуманное. Но единственное решение уже принято. Единственное разумное решение.
– Жду вашего звонка и доклада ровно в двадцать три часа, майор! – сказал наконец Купер. – Звоните мне домой...
Ужасно хотелось оспорить приказ: в планы Боннера вовсе не входило звонить генералу, разве что ему совсем уж нечем будет заняться.
Прикурив очередную сигарету, Боннер снова снял трубку и набрал номер одного из своих приятелей, которого знал по работе в группе 12-8, в армейском отделе «Джи-2». Минуту спустя он уже набирал номер сенатора Армбрастера, который, на счастье, оказался дома.
– Сенатор, мне надо знать, где находится Эндрю Тривейн!
– А почему вы звоните мне? – совершенно бесстрастно прозвучал ответ. Так бесстрастно, что это и выдало собеседника.
Как раз в ту минуту, когда прозвучал голос Армбрастера, Боннер понял смысл записки, найденной им в кармане Викарсона: «10.00 – 11.30 С.А.С.»...
Значит, на это время была назначена встреча в сенате, где должен присутствовать Армбрастер. Тривейн, разумеется, знает об этом, раз хотел с ним встретиться.
– У меня нет времени на пространные объяснения, сенатор. Но я уверен, что не так давно вы встречались с Тривейном...
Майор смолк, ожидая подтверждения либо опровержения, но Армбрастер молчал тоже. Пришлось продолжать.
– Мне необходимо найти его! Дело в том, что он получил ложную информацию, которая компрометирует весьма большой круг людей. Людей, чье положение выше всяких подозрений! В их число, сэр, входите и вы!
– Не понимаю, о чем вы говорите, майор... Боннер, если не ошибаюсь?
– Сенатор, речь идет о ста семидесяти восьми миллионах долларов, которые может гарантировать министерство обороны... Неужели эти цифры ни о чем вам не говорят?
– Мне нечего вам сообщить...
– Интересно, а что вы скажете, если я не найду Тривейна и не успею предупредить его о том, что он имеет дело с врагами нашей страны! По-другому я не могу назвать этих людей...
Молчание.
– Сенатор
– Он нанял машину, – прозвучал все тот же невыразительный голос, – чтобы ехать в аэропорт Даллеса...
– Благодарю вас, сэр!
Положив трубку, Боннер откинулся назад в кресле дежурного офицера и провел рукой по лбу. «Бог ты мой! – подумал он. – И это век „постоянной готовности“!»
Затем он снова набрал номер. На сей раз он звонил в «Трэфик контрол», в аэропорт Даллеса.
Он выяснил, что «леар», зафрахтованный Дугласом Пейсом, покинул аэропорт в два семнадцать. В три двадцать четыре он должен был произвести посадку в Уэстчестерском аэропорту, Нью-Йорк.
Значит, Тривейн летел домой или куда-то еще, рядом с домом. А если так, то наверняка заедет к жене, особенно если учесть ее состояние. Да, конечно, он поедет к жене! По-другому и быть не может. Ведь Тривейн принадлежит к тому редкому типу людей, которые любят своих жен. По-настоящему любят. И Тривейн готов потратить время, преодолеть любые расстояния, чтобы оказаться, пусть ненадолго, рядом с женой. Большинство женатиков готовы пойти на то же самое, чтобы удрать подальше.
Пол вышел, чтобы найти дежурного. Тот оказался почти рядом: стоял у замысловатой панели со сложными приборами и просматривал какие-то записи.
– Подполковник, мне нужен пилот! Можете вы обеспечить дозаправку горючим и немедленный вылет?
– Эй, минутку, майор. Вы, наверное, полагаете, что Эндрюс-Филд работает для удовлетворения ваших персональных потребностей?
– Мне нужен пилот, подполковник. Мой будет только к двадцати четырем часам! – Это ваши проблемы...
– Может быть, вы скажете об этом генералу Куперу по его личному телефону? Скажете ему, что это моя проблема? Буду счастлив дать вам номер!
Подполковник отложил в сторону записи и внимательно посмотрел на Боннера.
– Вы из контрразведки, да?
– Вы прекрасно знаете, что я не могу ответить на ваш вопрос! – выждав несколько секунд, сказал Боннер.
– Будем считать, что уже ответили.
– Ну так что, дать вам номер телефона Купера?
– Вы получите пилота... Когда вы должны быть на борту?
Пол взглянул на многочисленные циферблаты на стене. Ровно семь по местному времени.
– Час назад, подполковник...
Глава 29
Название частной больницы Боннер узнал от патруля спецслужбы «1600». Затем, от всей души поблагодарив дежурного подполковника, отбыл в Уэстчестер, где его должна была ждать предоставленная в его распоряжение машина.
В аэропорту майора встретил армейский капрал, служивший на какой-то засекреченной базе в Ниаке, близ Нью-Йорка, и приставленный к нему в качестве шофера.
С капралом Боннер разобрался довольно просто. Дав ему двадцать долларов, предложил возвратиться на его не значившуюся ни на одной карте базу. Более того, заверил капрала, что тому нет смысла приезжать назад раньше завтрашнего вечера. Капрал был в восторге.