Трое под одним саваном (сборник)
Шрифт:
– Так-так. Ну да. Понимаешь, я думал, что ты тут рвешь на себе волосы, – заметил я, – бьешь посуду и воешь от отчаяния. Ты точно знаешь, что не проживешь без своих побрякушек?
– Вот это мне нравится! Тебе хочется, чтобы я носилась кругами и вопила: «Ах, мои драгоценности, ах, мои драгоценности!» – Она продолжала улыбаться и вовсе не выглядела рассерженной. – Но это же глупо! Я действительно ужасно расстроена. Но Папочка сказал, что ты их вернешь... или он подарит мне новые. Так что я надеюсь, что мои красотулечки пропали не навсегда.
– Мне
Она выпрямилась, сидя на диване, и наморщила лоб.
– Это надо обдумать, – начала Диана. И тут же, рассмеявшись, снова упала на спину. – Да, это было бы здорово, – болтая ногами в воздухе, сквозь смех проговорила она. – Просто писк! Как жалко, что мне это не пришло в голову! А он, между прочим, вовсе мне не отец, глупенький Скотти. Я надеюсь... знаешь, на что?
– Нет. На что же ты надеешься? – поинтересовался я.
– Что эти грабители не видели меня.
Она резко спустила ноги на пол, молниеносно пересекла комнату и присела, свернувшись по-кошачьи, у моих ног. Положив локти мне на колени, Диана, наклонившись поближе, прошептала:
– Если они увидели бриллианты на моем ночном столике и украли их, то значит, они могли увидеть и меня. Хотя мне хотелось бы надеяться, что нет. Я сплю без ничего – ну, совсем, ты понимаешь? И верчусь всю ночь. И кручусь, и барахтаюсь всю ночь напролет. Почти всегда я просыпаюсь со сброшенным одеялом. – Она встряхнула головой, по плечам рассыпались рыжие волосы.
Я сказал по возможности естественным голосом:
– И если эти грабители увидели тебя, то тебе придется сегодня запираться на все засовы, потому что они непременно явятся снова. Хоть в шторм, хоть в град, хоть с брильянтами, хоть без. А теперь иди-ка обратно на свой диван.
Она засмеялась.
– Ты чудик, – произнесла она. – Ты просто кошмарный чудик, ты понял? Ну ладно, что ты еще хотел бы от меня услышать?
– У тебя есть какая-нибудь фотография, где ты запечатлена с этими камушками?
– Минуточку. – Диана поднялась, оторвав наконец свои предплечья и все остальное от моих дрожащих коленей, и выбежала босиком вон из комнаты. Я и не заметил, что она была босая. До сих пор меня никогда не интересовали женские пятки.
Девушка вернулась с двумя снимками «поляроидом» и клубным фото, на котором она почти что сгибалась под тяжестью алмазов и изумрудов. На этом фото я отчетливо разглядел ожерелье, заколку и браслет. Еще на этом фото была видна Диана, в платье с открытыми плечами – тоже отчетливо и со всеми подробностями.
– Можешь взять эти фотки, – расщедрилась она. – Мгновенные снимки сделал Папочка, а на этой мы были с ним вдвоем, но он себя потом отрезал. Ну, что теперь?
– А теперь я пошел искать твои
– Ну вот, опять ты за свое! Не будь таким занудой. Их правда украли, я не вру! Ты уходишь прямо сейчас? – Она капризно надула щеки.
– Сей секунд. – Я поднялся и, поглядев на нее с минуту, добавил: – А ты не слишком круто обошлась с ним? Я о твоем заявлении. Мол, либо он вернет тебе украденное, либо это обойдется ему еще в сто тысяч баксов? Он же может умом тронуться, начнет вещи распродавать, «кадиллаки» свои...
– Подожди. – Диана вскинула брови и медленно оглядела меня с головы до ног. – Брось. Ты же сам знаешь, что не прав. Я делаю ему снисхождение. Многие мужчины уверяют, что цена соответствует качеству. Папочка ведь не стал бы покупать себе «кадиллак», если бы он стоил пятьсот долларов.
Я изумленно заморгал и подумал, что в этой головке мозги далеко не такие мягкие, как мне показалось сначала. Но тут же Диана приняла свой прежний легкомысленный вид, кокетливо заулыбалась мне.
Я сказал себе: держи себя в руках, Скотт! Через минуту ты уйдешь отсюда. А Жюль платит тебе отнюдь не за то, что ты думаешь, а за то, что ты делаешь.
Я направился к двери. Диана провожала меня, повиснув на моей руке, которой тут же стало горячо.
– Если ты их найдешь, – проворковала она, – то неси сразу мне. Папочке не давай. Они мои.
– Не беспокойся. Я к нему и близко не подойду. Я принесу их тебе – если найду, конечно.
Она открыла дверь и снова привалилась к ней, закрыв наполовину мне проход.
– Ладно, – улыбнулась она. – Только не вздумай пробраться ко мне темной ночью, как эти грабители, и оставить их на столике.
Я ухмыльнулся.
– Если я надумаю так сделать, то буду смотреть сам знаю куда.
– Да уж конечно, – подхватила она, – не на столик же! – Она захихикала. – Бьюсь об заклад, что ты зарабатываешь кучу денег.
– Не так много. Да и налоги почти все съедают. Итак, до свидания, мисс Борден.
– Пока, мистер Скотти, – помахала она ручкой.
Я вышел на крыльцо и услышал, как она бросила мне вслед:
– Не называй меня «мисс Борден».
Я обернулся на нее через плечо.
– Зови меня Диана, – игриво добавила она.
Оторвав одну руку от двери, она снова помахала мне, по-детски роняя кисть от запястья, потом подмигнула и добавила:
– И знаешь, я намного старше, чем могу показаться.
Когда она закрыла за мной дверь, мне захотелось упасть на траву и, катаясь, завыть. Неудержимо захотелось взбежать на крыльцо и проломить собой дверь. Но вместо всего этого я забрался в свой «кадиллак» и уперся лбом в прохладный руль; потом судорожно вздрогнул и повернул ключ зажигания. Я подумал, что Жюлю Осборну следовало бы побольше рассказать мне о Диане, а мне следовало бы запросить с него не менее двадцати тысяч долларов.