Трое в джунглях, не считая блондинки
Шрифт:
Когда я вернулась, у костра сидел только Брайан. Котелок стоял рядом с костром, кофе настаивался. Колумбиец с американцем куда-то ушли. Уэйд сидел, уткнувшись носом в мой блокнот. Который я убрала в свой рюкзак, между прочим!
— Интересные у тебя сны, — глубокомысленно заявил потомственный аристократ, голубая кровь, элита британского общества.
Блокнот был раскрыт на странице с голым Матхотопом на плоту. Матхотоп получился прямо красавчик. Жаль, что нижнюю часть его лица не было видно за пластинкой.
— Всегда подозревала, что в Итоне что-то не так с ориентированием подростков. — Я выдернула скетчбук из рук британца.
Уэйд на это лишь хмыкнул.
— Мускулатура
Он напряг бицепс и посмотрел на меня многообещающим взглядом.
Я замялась с ответом. Так многое хотелось ему сказать. И высказать. И направить, так сказать. На путь истинный.
Но тут со стороны озера появился Отавиу. Он нес кружку. Видимо, ходил мыть. Я решила, что не стоит будировать тему. При колумбийце сексуальные темы поднимать неосмотрительно. И даже опасно для здоровья. Я бросила взгляд на разлившийся желтизной фингал Брайана, и мысленно поправилась: для здоровья общества.
Потом с западного склона поднялся Эндрю и тоже развел руками. Уж он-то точно известный добытчик. С другой стороны, мало ли по каким надобностям человеку нужно отлучиться. Что же теперь, за каждый шаг перед всеми отчитываться?
Мы выпили кофе, получилось вполне недурственно, и поднялись на крыло. Спуск прошел на удивление легко. То ли кофе, то ли надежда на скорое избавление от надоевшей сельвы, будто действительно придали нам крылья. Да, были и крутые спуски в тумане, на одном из которых навернулся Эндрю. К счастью, обошлось без членовредительства. Были непролазные заросли, где Отавиу застрял среди лиан, и я обогатила свой багаж нецензурной испанской лексики. А потом моя нога застряла под корнем, и я чудом избежала вывиха. В общем, было весело. Но никто даже не вспомнил про пропущенный обед, потому что к черту обед. Главное — скоро свобода! И когда впереди, за стволами, начало светлеть, у меня открылось второе дыхание. И не только у меня. Мы вылетели из леса, как пробки из бутылки игристого…
— Я надеялся, что это поле, — огорченно признался Эндрю. — А это просто кусты.
Кусты шли от леса и сколько хватало зрения.
Я глянула на спутников. Отавиу стриг взглядом окрестности. Брайан напрягся.
— Это не просто кусты, — сглотнув, сказал он. — Это кусты коки.
Я сорвала листочек и сунула в рот. Сквозь маску невозмутимости британца пробивался ужас. Или что-то другое, но не менее неприятное.
— А что? Хороший стимулятор, — сообщила я. — Это же не кокаин. Кока-кола, между прочим, изначально из коки и делалась. Хочешь?
Я сорвала другой листок и протянула ему. Брайан смотрел на меня так, будто я ему чашу кураре поднесла.
— Думаю, нам лучше уйти, — сказал он. — Причем быстро.
— Я думаю, уже поздно, — заметил американец.
И тут я тоже заметила. Суровых колумбийских мужиков с оружием, которые отрезали нам путь к отступлению в лес.
[1] Из-за неограниченного использования воды для сельскохозяйственных нужд уровень воды в озере Фукене упал на метр (вода видна как темно-зеленый). Изначально озеро имело такую вот интересную форму сердца.
[2] В Колумбии действительно принято просто нумеровать улицы. Вот, к примеру, карта той самой Вилья де Лейва, где проживал Натан Рой.
39. Брайан
– Армас эль свела!
– Бородач с автоматом, - видимо, главный в отряде, - смотрел на меня.
– Ружье на землю положи, -
Он поднял руки. Международный жест, который не требует перевода. Впрочем, я с этими ребятами и на их родном языке могу поговорить. Но не стоит этого афишировать. Я опустил Пёрде, от души надеясь, что эти изподкустовые выползни [1] в жизни никогда не слышали о таком бренде, и повторил жест колумбийца.
– Эл качилло!
– он показал на нож.
– Нож, - перевел Отавиу, будто это можно не понять.
Я положил его на землю, не спуская взгляда с хозяев делянки.
– Алаярсе!
– Теперь отойди!
Это хорошо. Я сделал два шага назад, к Келли, встав к ней почти вплотную
— Если настанет час «икс», ори, что у тебя ВИЧ, и ты моя невеста, — шепотом сказал я ей на ухо. — Рассказывай про меня всё, что знаешь, выдумывай сверху, что хочешь, и говори, что за тебя заплатят.
Она медленно поднимала руки, потрясенно глядя на меня. Да, я такой, детка. Щедрый. Тем более что платить будет папочка. Он меня в эту передрягу втравил, ему и расплачиваться.
Как ни странно, последним руки поднял Эндрю. Возможно, просто потому что до него медленно доходит.
— Наш самолет потерпел крушение, — заговорил он по-английски, и на лице у него было написано, что он всё еще не верит в происходящее. — Мы просто шли к людям.
«А наткнулись на вас».
Я бы понял так. Но, к счастью, бородач с автоматом, — видимо, главный в отряде, — не понял ничего. Тогда заговорил Отавиу. Как ни удивительно, он не бросился жаловаться на злых иностранцев, которые его обижали. Он, размахивая руками, как мельница, тарахтел на испанском про самолет, которых рухнул в самой куло. Про то, как он вел через дебри беспомощных, тупых гринго, которые без него вымерли бы, как динозавры. И главное, — что он не ел три дня. К его проникновенной речи, щедро сдобренной эпитетами анально-генитального характера, бородач остался глух. Его кирпично-безучастному выражению лица позавидовал бы любой аристократ. Он отреагировал двумя словами: «Руки за голову», и дернул стволом вверх.
— Он сказал поднять руки за голову, — перевел для нас колумбиец.
Я послушно выполнил требование человека с оружием. Только полный идиот бы не выполнил.
Тем временем к бородачу подошел козловатого вида мужичок с гнилыми зубами и что-то сказал на ухо. Его взгляд был направлен Келли ниже плеч. Бородач тоже опустил заинтересованный взгляд на скромные, но хорошей формы титос блондинки.
— Деха ке ла чика асэркесе, — пробасил бородач, обращаясь к толмачу-Феррану.
«Пусть девка подойдет поближе».
И ткнул во француженку пальцем. Будто девок среди нас был целый вагон. Сеня это напрягло. Я настроился сопротивляться. Но тут колумбиец сделал то, за что я его прямо зауважал.
— Но ла токес! Элла эс уна бруха, — предупредил он.
«Не трогайте ее. Она ведьма». Проникновенно так. С глубокой верой в сказанное. С предупреждением в голосе. Я со своим не своим СПИДом рядом не стоял по убедительности. И действенности. Это же Южная Америка. Те же вуду, только в профиль.
Бородатый недовольно покосился на козловатого и стволом указал Келли, что, мол, «Руки за голову!». На редкость молчаливый и некоммуникабельный человек для колумбийца. Был бы без автомата, цены бы ему не было. От досады, видимо, желание общаться у бородача пропало окончательно, и он указал стволом вперед, вдоль плантации коки. И прикладом намекнул, что будет, если мы не проникнемся. И мы пошли.