Трое в подземелье
Шрифт:
– Как?
– Подвесь к нему груз, придурок!
– Какой груз? Тут же ничего…
– Сними кроссовку и привяжи!
Вилли, рассерженный непроходимой тупостью брата, отбросил мелок и плюнул на свой чертёж. За стеной опять затопало, затем топот стал сбивчивым, как бы одноногим (вероятно, Люсьен расхаживал в одной кроссовке, а вторая нога была облачена в носок, поэтому ступал он на неё беззвучно), потом что-то заскрипело, залязгало, заскрежетало, и стена-барьер стала отъезжать в сторону. Образовалась щёлка, которая стала расширяться, и вот уже яркий свет факела, как
– Получилось!
Комната была в точности такой, какой её описал Люсьен: просторной и совершенно пустой, если не считать горевшей палки с намотанной на неё просмолённой ветошью и двух многожильных верёвок, тянувшихся к потолку, где крутились и грохотали тяжёлые блоки.
– Можешь отпускать, – сказал Вилли.
Люсьен выпустил канаты, блоки завращались в обратную сторону, и стена, как дверь вагонного купе, затворилась, въехав в глубокий паз. Люсьен отвязал болтавшуюся на канате кроссовку, обулся и помассировал натруженные руки.
– Заманался я…
Ульяна, обегая глазами помещение, сощурилась: после долгого пребывания во тьме, как верно заметил Люсьен, свет факела казался непривычно ярким. Вилли подошёл к горевшей палке.
– Минут через двадцать эта штуковина погаснет. И останемся мы здесь, как в мышеловке.
– Мы можем вернуться в туннель.
– Только зачем нам это нужно? По карте мы уже две трети пути проделали, обидно возвращаться. – Он перевёл взгляд на дверь, о которой говорил Люсьен. – Ты сказал, где-то тут панель с колёсиками? Эта, что ли?
В стену рядом с дверью была слегка утоплена металлическая пластина с четырьмя заржавленными колёсиками. На их ободках Вилли разглядел рельефные изображения букв русского алфавита. Он покрутил одно колёсико – оно проворачивалось трудно, и каждый раз, когда появлялась новая буква, раздавался тихий щелчок.
– Ты прав: это замок с кодом. Код – слово из четырёх букв. Очевидно, русское, поскольку нам предложена только кириллица.
– А может, украинское! Или болгарское.
– В украинском языке есть две буквы, которых нет в русском: вертикальная черта с одной точкой и с двумя точками наверху. Здесь я их не наблюдаю. И учти, что мы находимся на Урале. Болгария, Белоруссия, Сербия – всё это очень далеко отсюда. Поэтому русский язык в данном случае наиболее вероятен. Предлагаю принять это за аксиому и перейти к следующей стадии – поиску нужного слова.
– В русском языке много слов из четырёх букв, – поделилась Ульяна ценными сведениями.
– Это слово «КЛАД»! – выкрикнул Люсьен. – Мы идём за кладом – что же ещё тут может быть зашифровано?
Он отпихнул Вилли от пластины и быстро переставил колёсики в такое положение, чтобы буквы на их поверхности составили слово, от которого в груди ныло сладко и блаженно. Как только замок щёлкнул в четвёртый раз, Люсьен дёрнул дверь, потом толкнул её, но она не поддалась ни на микрон.
– Как видишь, это что-то другое, – сказал Вилли. – Не заглянуть ли нам в карту?
Они обратились к карте, вернее, к тому, что осталось
– «Чт… что… бы… отк… открыть замок… и пере… перемест… переместиться… в… в прост… ранстве и во вр… време… ни… на… до… – как первоклассница, разбирала Ульяна, – надо… составить… клю… чевое… слово…»
– Это и так понятно, – сказал Вилли. – Как его составить?
Ульяна на минуту зависла, чтобы прочесть про себя следующую фразу полностью, и после этого без пауз выдала:
– «Начальная буква ключевого слова: с неё начинается имя того, кто первым отправил человека в будущее».
– Выдумки! – отрезал Вилли. – Ни в будущее, ни в прошлое никто никогда не отправлялся. С точки зрения фундаментальных наук, в первую очередь физики, произвольные перемещения во времени возможны лишь теоретически. И то – с известными оговорками. Практические эксперименты в данной области не проводились. Это исключено, потому что технический уровень земной цивилизации оставляет желать лучшего. Для начала надо достичь скорости света, а затем…
– А если здесь имеется в виду другая точка зрения? – не вытерпела Ульяна. – Если фундаментальные науки ни при чём?
– Не понимаю.
– Перемещение во времени впервые описал Уэллс. Читали?
– Я фантастикой не увлекаюсь. Бесполезное чтиво.
– А я что-то слышал… – Люсьен поскрёб маковку. – Это чувак, который «Войну миров» накропал? Фильмец есть такой, я видел. С Томом Крузом и спецэффектами.
– Лучше бы книжку прочитал, – проворчала Ульяна. – Ладно, мы не об этом… Уэллс написал «Машину времени» – роман, в котором главный герой отправляется в будущее. А звали Уэллса Гербертом, то есть первая буква в ключевом слове – буква «Г».
– Притянуто за уши, – промолвил Вилли с критической интонацией. – Ну, допустим. Какая там вторая буква?
– Второй нет. В смысле, она есть, но низ страницы оторван, а на обороте уже про третью говорится.
– Гм… Положение осложняется, но, если слово знакомое, восстановим по трём буквам из четырёх. Или переберём тридцать три комбинации, что сделать нетрудно. Читай.
Следующие строки были написаны разборчиво, и Ульяна прочла их без задержки:
– «Третья буква ключевого слова: с неё начинается настоящая фамилия того, кто отправил человека скитаться по звёздам в поисках прошлых жизней».
– Опять какой-то плод воображения! Самое далёкое от Земли небесное тело, на котором побывал человек, – это Луна. К звёздам, включая близкое к нам Солнце, никто не летал. Можно, правда, вспомнить беспилотные летательные аппараты, но тогда словосочетание «отправил человека» выглядит более чем условным. Этот шифр составлял профан!
– Или тот, кто очень любит литературу. – Ульяна напрягла мозговые извилины. – «Отправил человека скитаться по звёздам»… Книги о космических путешествиях были у того же Уэллса, у Верна, у Беляева… А если взять авторов посовременнее, то сотни имён наберутся!