Трое в Таиланде, не считая собак

Лирник Антон

— Я не виноват, что ты тащишь в рот всё что ни попадя! Я просто хотел сделать вам подарки! — Лаптев с грохотом отодвинул стул и ушёл с террасы, чуть не зацепив Ваню, который нёс нам завтрак.

Предновогодний день начинался не очень по-доброму. Стоило расставить точки над «и», поэтому я принялся приводить Макарова в чувство.

— Ну ты и псих, Михаил Матвеич! Что с тобой происходит?

— А что со мной происходит? Подсовываете всякую дрянь, а я должен терпеть?

— Сергей хотел сделать сюрприз…

— У него получилось. А ты ешь давай, яичница стынет, — ткнув вилкой в кусок бекона,

Макаров принялся крутить его в соусе, — сейчас похаваем и пойдём извиняться.

— Не «пойдём», а «пойдёшь»…

— Не цепляйся к словам. Блин, еда в горло не лезет. Пошли сейчас.

— Может, сначала позавтракаем?

— Нет, я сначала извинюсь. А то аппетита пол-дня не будет, я себя знаю.

Лаптев сидел за столиком на крыльце нашего бунгало и демонстративно читал книгу. Он нашёл её вчера в углу террасы. Там стояла небольшая этажерка с книжками, которые постояльцы оставляли или забывали при отъезде. В основном, конечно, на английском языке. Русский язык был представлен произведением «Занимательная наркология» за авторством Андрея Макаревича. Сейчас эта книга как нельзя лучше вписывалась в натюрморт из пустых бутылок от рома и пива, угрюмыми рядами стоявших на столе. Меж ними бегали гекконы, уплетая муравьёв, которые, в свою очередь, подчищали остатки нашей закуски, накопившейся за последние три дня.

— Серёга, извини меня, пожалуйста, я был не прав, — в ответ молчание и шелест переворачиваемых страниц. Никогда не думал, что Лаптев так быстро читает.

— Просто я отпил масла из бутылки Ёлкина и осерчал. — Шелест прекратился, Лаптев засопел и поджал губы, голова его предательски дёрнулась.

— Ну хорош злиться. Что мне сделать, чтобы ты перестал дуться, как баба?

Лаптев чуть заёрзал, стараясь скрыть свой триумф, и пробурчал:

— Мне надо подумать.

— Только сразу оговорюсь, чтобы твоя фантазия не толкала меня на конфликт с законом. И не была связана с членовредительством, зоофилией и прочими переходами на тёмную сторону бытия.

Сергей с видом победителя поднял голову и посмотрел в глаза Макарову.

— Ну хорошо, я прощаю тебя. Но это только из-за моего человеколюбия и гуманизма. И у меня будет одно желание в запасе.

— Лады.

Возвращаясь к завтраку, мы начали обсуждать планы на новогоднюю ночь. Лаптев мечтал встретить Новый год в соответствии с местными традициями. Макаров, уже получивший прощение за порчу омлета, яростно спорил с Сергеем, отстаивая традиционные славянские ценности: оливье, шампанское, салют и блюда, богатые майонезом. Сначала меня заинтересовал вариант Миши. Я всего лишь уточнил:

— А где ты собираешься всё это купить?

— Артём, ты хочешь сказать, что на Пангане не продают шампанское?

— Ну допустим. А оливье? Где мы возьмём оливье?

— Мы его изготовим сами.

— Когда ты говоришь «изготовим» вместо «приготовим», мне становится дурно.

— Не боись, пацанчики, всё будет зашибитлз!

В чём в чём, а в вопросах здоровой еды я более чем согласен с Лаптевым: класть майонез во всё, что можно съесть, — верх глупости и безвкусицы. Я, например, кладу его только в салаты и в борщ. И ещё добавляю к пельменям, вареникам, голубцам, жареным баклажанам и иногда намазываю им бутерброды, вот и всё. Потому что во всём надо знать меру.

Так

вот, Лаптев был за экзотику, а Макаров — за то, чтобы отдать дань традициям и майонезу. Я занял позицию нейтралитета. Не мудрствуя лукаво, мы решили бросить монетку. Но и здесь возникла заминка: оба моих друга настаивали на том, чтобы их вариант был обозначен орлом. Я блеснул эрудицией и заметил, что монетки с двумя орлами ещё не чеканят. Тогда оппоненты решили сначала бросить монетку для того, чтобы определиться, чью волю обозначит орёл, а чью решка. Но и перед этим броском оба выбрали себе «орёл». От этих споров у меня разболелась голова, и я пошёл попросить аспирина у Ванчая. Когда я вернулся, соискатели катались по полу, попутно изучая шейную анатомию друг у друга. Пришлось окатить их ведром воды и взять ситуацию в свои руки.

Я зажал в кулаках две монеты по 5 и 10 бат. Макаров не стал начинать спор о том, кто первый будет тянуть жребий, и быстро ткнул в мой правый кулак. Ему достался металлический червонец, и, как следствие, победил майонез. Между нами говоря, он всегда побеждает. С нескрываемым торжеством Макаров принялся составлять праздничное меню. Лаптев вначале насупился, но потом стряхнул с себя уныние и попросил у Миши денег, чтобы купить компоненты для сюрприза. Это насторожило адепта оливье.

— Что за сюрприз, Серёжа?

— Фаер-шоу.

— Ты будешь спичками поджигать выдыхаемый перегар?

— Нет, я хочу сделать салют, как на День Победы.

— А зачем компоненты? Купи китайский фейерверк! Зачем изобретать велосипед, если есть «Харлей-Дэвидсон»?

— Макаров, ты же знаешь, что китайская пиротехника не всегда срабатывает так, как было задумано.

И тут я был солидарен с Лаптевым. Один-единственный Новый год на загородной даче доказал мне: китайский салют непредсказуем. Он частенько взлетает именно в тот момент, когда кто-то над ним наклоняется, чтобы проверить исправность. В результате глаза проверяющего оказываются в руках, а оторванные руки — на земле. Все остальные участники праздника при этом развлекаются тушением пожара от ракеты, которая полетела не вертикально вверх, а горизонтально в окно кухни, начинённой самогоном и баллонами с газом.

— Убедил. Купи тогда и всё остальное, плиз: ёлку, игрушки, новогодние костюмы…

— Может, тебе ещё Санта-Клауса купить с оленями?

— Лаптев, не забывай, кто является финансовым донором этой поездки!

— Кровопийца ты, а не донор. Хорошо, я всё куплю, только, чур, не критиковать мои покупки!

— Я верю в тебя, Лаптев. Вот тебе волшебные купюры.

— Спасибо. Я сейчас покурю на дорожку и сразу поеду.

— Серёжа, чёрт тебя возьми!..

— Не надо ничего говорить, вы меня не исправите! Кроме того, так я лучше торгуюсь!

— Блин. Ладно…

Сергей поспешил к бунгало. Видимо, после столкновения с полицией он перестал носить с собой портсигар и припрятал где-то весь стратегический запас веселья. Макаров деловито потёр руки:

— Эх, жаль, снега нет, а то б мы снежную бабу слепили. Или снеговика.

— Миша, а в чём отличие?

— У бабы морковка вверху, а у снеговика — внизу. Кстати, о морковках, сейчас напишу тебе список продуктов, махнёшь в супермаркет.

— А ты?

— А я буду разрабатывать стратегию праздника.