Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
— Ты проделал такой путь, чтобы сообщить мне только это?
— Небольшое отклонение от плана может поставить тебя в тупик. Понимаешь, что я имею в виду? Ты ожидаешь, что место выглядит этак. Вдруг бах — все не так. Это может тебя озадачить.
— Я попытаюсь держать себя в руках, — сухо сказал Эрл. — Это у Новака начинают шалить нервы
— Он просто старается не упустить ни одной мелочи. О нем не беспокойся, — Барк взглянул в окно и чему–то улыбнулся. — Если тебе надо о ком–то беспокоиться, то займись вон тем парнем. Это достойный противник.
Перед входом в банк стоял высокий мужчина средних
" — Здоровенный тип, — подумал Эрл. — Куда выше шести футов.» Широкие плечи распирали форменную куртку. Когда тот повернулся, чтобы взглянуть вдоль улицы, Эрл увидел глубоко посаженные серьезные глаза и основательную ширину мощной челюсти. Он не казался уж очень сообразительным, в лице не читалось быстроты и живости ума. Зато чувствовались упорство и наблюдательность. На висках проступила седина, загорелая грубая кожа явно привыкла противостоять любым ветрам и солнцу.
— Это он, — продолжал Барк. — Закон и порядок.
— Ну и что?
Поза и манера шерифа, солидная и уверенная, вызывали у Эрла раздражение и злость. Глядит туда–сюда, руки на бедрах, словно хозяин…
— Просто деревенский коп, — пробурчал Эрл.
— Может быть, — глаза Барка сузились, он внимательно следил, как шериф шествовал вдоль квартала.
— Держу пари, в этом городе ни одна кошка не окочурится, чтобы он не знал. Он похож на охотника, значит — отменный коп.
— Я много охотился, — возразил Эрл. — Не помогло.
— Ты любил охоту?
— Нужно было чем–то заняться, только и всего.
— Вот, этого мало. А парень любит саму охоту. Понаблюдай за ним.
Они видели, как шериф приостановился возле шатра передвижного цирка и прошел в вестибюль. Там он слегка наклонился, шаря глазами по настилу.
— Что он там ищет? — удивился Эрл. — Не хватает денег на сигареты?
— В этом штате существует закон, запрещающий курение в передвижных балаганах, — стал терпеливо пояснять Барк. — Если он найдет окурки, то сделает вывод, что кто–то нарушает закон.
— Великолепно, — процедил Эрл.
— Ты одного не учитываешь. Вероятно, сегодня вечером он потолкует с администратором и тем самым предупредит беду, прежде чем она случится. Толково. — Барк вздохнул и взглянул на свои пухлые ладони.
— Знаешь, я когда–то был полицейским. Почти восемь лет.
— Тебе это нравилось?
— Мне нравилось оружие, значок и власть. Наверное, всем ребятам хочется стать полицейскими, — Барк взглянул на Эрла, сопроводив взгляд простоватой улыбкой. — Знаешь, я кое–что тебе расскажу о том времени. Я по собственной охоте взял за правило болтаться по барам, не в служебное время. Надеялся, что разгорится какой–то скандал. Знаешь, шпана наглеет, когда имеет дело только с официантками и пьяницами. Непременно ищут повода для потасовки. — Он снова вздохнул, но улыбка продолжала играть на губах. — Мне нравилось любоваться их физиономиями, когда я распахивал
— Если тебе нравилось быть полицейским, почему ты им не остался?
— Я любил хорошо одеться и классно выпить, — сухо ответил Барк. — А для этого приходилось оказывать парням небольшие услуги. — Он смущенно пожал плечами. — На первый раз лейтенант меня простил. Но когда меня застукали во второй — нет. — Барк скомкал жирную бумажную салфетку и швырнул её на поднос. — Вот и вся история.
Эрл выглянул в окно и заметил:
— Ага, сюда снова движется твой герой.
Шериф пересекал улицу наискосок, меряя мостовую длинными решительными шагами. Но в его манере и раскованной походке не заметно было ни спешки, ни напряжения.
Барк тронул Эрла за плечо:
— Теперь обрати внимание…
Окно обрамляло сцену: уличное движение, здание банка и рослого шерифа, быстро пересекающего улицу.
— На что?
— Ребята на углу.
Эрл увидел трех подростков, отирающихся на перекрестке. Юнцы с пышущими свежестью и здоровьем лицами, в джинсах и черных кожаных куртках. Они неопределенно, выжидательно хихикали, не отрывая взглядов от молодой женщины, осторожно приближавшейся к ним по тротуару. Она их не замечала, погруженная в собственные мысли. Вот она вдруг задержалась у витрины магазина. Приятно было смотреть на эту молодую, привлекательную женщину в твидовом костюме и коричневых кожаных лодочках. Она явно была беременна, что и привлекло внимание юнцов. Один из них со значением поглаживал свой живот, другие два компаньона подхихикивали.
— Сопляки, шпана, — буркнул Эрл. Событий такого сорта он не переносил, и сейчас чувствовал себя не в своей тарелке. Барк положил руку на его плечо, так как Эрл начал подниматься.
— Не обращай внимания, — предупредил он. — Ты не должен себя засвечивать. И кроме того, опоздал.
Шериф подошел к молодой женщине и с высоты своего роста ей улыбнулся, тронув край шляпы в вежливом приветствии. Она заулыбалась, что–то ему сказала, все ещё не подозревая, что подростки на углу оценивающе её оглядывают.
Шериф соразмерил свои шаги с её походкой и они миновали ребят, любезно беседуя, пока не достигли светофора. Здесь шериф с ней распрощался и улыбался вслед, пока она пересекала улицу. Только когда женщина исчезла из виду, он повернулся и взглянул на троих подростков, положив руки на бедра.
Слова были ни к чему. Юнцы избегали смотреть ему в глаза, глупо озирались по сторонам, потом разом отвернулись и поспешили прочь, стуча каблуками по мостовой в быстром и неровном ритме.
— Почему он ничего не сделал? — удивился Эрл.
— Он все сделал, — Барк встал. — Он предотвратил неприятности. Ничего серьезного, просто что–то такое, что могло смутить молодую женщину и вовлечь ребят в неприятности. Небольшой скандал. Некоторые недоразумения по этому поводу. Неприятное беспокойство в его округе. Вот что он предотвратил. Вот как отрабатывает он свой хлеб. — Барк взял несколько зубочисток из фаянсовой вазочки на стойке. — Но ты не волнуйся. Он не станет у нас на пути.
— Какого черта, кто волнуется? — Эрл чувствовал холодную неприязнь к здоровенному шерифу. Было что–то знакомое в нем и его поведении, хотя он твердо знал, что прежде никогда того не встречал.