Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»
Шрифт:
Однако, удивительно быстро распродав все свое имущество, движимое и недвижимое, Кеша и Ксюша отбыли в Австрию, а через год обосновались в Штатах. Узнав же о том, что хохол Кеша Гриценко выехал на Запад вместе с русской женой по еврейским каналам, друзья только пожимали плечами. Предприимчивость и изворотливость Кеши была его визитной карточкой и уже начала входить в поговорку среди московских бизнесменов — кооператоров, как их тогда называли.
— Я кем работаю? — Кеша улыбнулся. — Я — программист.
— Как это — программист? Ты что, здесь учился?
— Я и сейчас все учусь. Ты не понял. Программист — это такая новая американская профессия. Что
— Ну, в общих чертах…
— Велфер — это только одна из социальных программ государства. Одна, и далеко не самая нажористая. Их здесь много — пособия всякие, стипендии, дотации, надо только знать, куда идти и что говорить. Короче, все как у нас. Кто владеет информацией, тот и побеждает. В общем, если выражаться грубо и доходчиво для свежего русского, для тебя то есть, неграмотного, — живем мы на пособие. Вернее — на пособия.
— И хватает?
— Ну, во-первых, разумеется — не одним пособием жив человек. А во-вторых, здесь сколько ни зарабатывай, никогда хватать не будет. Просто переходишь из одного социального слоя в другой и там уже, положим, при наличии хорошего дома, хорошей машины, приличного капитала, снова считаешься нищим. И снова надо лезть наверх. Ну, конечно, трудностей много. Взять, к примеру, Ксюшу мою — все по курсам разным мотается — чтобы деньги платили, надо ведь на этих курсах появляться хоть иногда. А то секут, гады… Стучат. И евреи местные в синагогу стучат чуть что — я уже запарился ихние праздники изучать — когда сколько свечек зажигать, когда работать, когда не работать, какие слова в какой день говорить. Еще иврит этот учить надо — иначе, поверь мне, накапают раввину, а от синагоги мы тоже пособие получаем. Не Бог весть что, но лишнюю пару долларов имеем. Машину приходится за несколько кварталов от дома прятать — нельзя мне, видите ли, получая велфер, машину приличную иметь… Квартиру нормальную не купить — опять же всего лишишься. Страна стукачей. Покруче, чем у нас. — Кеша удрученно покачал головой. — Но ничего, прорвемся. У вас-то там как дела? Рассказывай, я пока кофе сварю. — Кеша отправился в кухню.
— Трудно сказать, Кеша. Все классно, у меня вот только проблемы что-то в последнее время стали появляться.
— Что за проблемы? С деньгами лажа? — Кеша гремел посудой так, словно не кофе готовил, а обед по меньшей мере человек на десять.
— С бандитами.
— Наезжают? На тебя-то за что?
— Долгая история, Кеша.
— Да, у вас ведь бандитская страна. Мы по телевизору все смотрим, каждый день. Ужас. — Кеша несколько раз зачем-то хлопнул дверцей холодильника. — Сплошной криминал. Там жить нельзя, Леха, нет. Мы-то с Ксюхой еще тогда поняли, к чему все идет. Нормальному человеку там не место.
— Так ведь и здесь — черные, пуэрториканцы… Ты же сам говоришь…
— Ох, Леха. — Кеша внес в комнату поднос с кофейными чашечками, с вазочкой, полной шоколадных долек, и блюдечком, на котором лежали тонкие ломтики лимона. — Ох, — повторил он, усаживаясь на диван, — у нас полиция — звери. Чуть что — стреляют без предупреждения. С этой сволочью только так и надо. Чувствуешь себя по крайней мере защищенным. Более или менее. Жить здесь можно классно, если помнить всего две вещи: не называй негров неграми и при разговоре с полицейским не держи руки в карманах. Вот так. А что у тебя в Денвере за приятель?
— Да, понимаешь, гостил у меня. Обычный турист. У нас практикуется сейчас такая штука — туристы останавливаются в русских семьях…
— A-а, знаю. У нас тоже это есть. Ну и что — он тебя и пригласил?
—
— Ну и нормалек. Поездишь по Штатам, посмотришь. А после, мой тебе совет, возвращайся и устраивайся в Нью-Йорке. В глубинке-то на самом деле тоска. Провинция. Ночевать где сегодня будешь?
— Не знаю. Вообще-то я погулять еще хотел, Манхэттен посмотреть. Далеко от тебя ехать?
— Ехать-то ладно, вот возвращаться будет поздновато. Можешь у меня рухнуть сегодня, но учти — я встаю в четыре, у меня кое-какие дела на завтра запланированы. И спать придется на полу. А слушай-ка!.. На Манхэттен хочешь, значит. Давай-ка, я тебя к девушке красивой на ночлег пристрою, а? Она в Виллидже живет — то, что тебе надо. Ларисой зовут, русских обожает. Поедешь?
— Американка?
— Ну да, такая же, как и я. Классная баба. Ну, думай.
— Кеша, что мне думать — это же, как у вас говорят, американская мечта. Манхэттен, девушка красивая.
— Во-во. Каким ты был, таким и остался. Я звоню. — Кеша поднял трубку, набрал номер и сразу же закричал — Алло! Алло! Лариса? Это Кеша, привет!
Алексей вытянулся в кресле. Он продолжал наслаждаться удивительным чувством, о котором говорил ему в Питере Гена, — чувством личной безопасности. Непонятно, чем это было вызвано, но еще на подлете к Нью-Йорку, глядя в иллюминатор на Лонг-Айленд, очертания которого были ему знакомы по тщательно изученной дома туристической карте, Алексея стало наполнять ощущение какого-то тихого праздника. Четыре с лишним часа полета над Атлантическим океаном, ребристым от казавшихся сверху неподвижными параллельных волн, Алексей чувствовал, как вырастает между ним и его питерскими проблемами преграда, надежно прячущая его, изолирующая от всего безумия последних дней. Он пил коньяк в салоне, и все, что случилось с ним перед полетом, казалось полузабытым старым кинофильмом, древней книгой с половиной вырванных страниц. И не имеющим никакого отношения к действительности. Он физически ощущал разницу между полушариями. Здесь было другое небо, другая земля, расстояния измерялась по-другому, нарушались привычные законы перспективы, объема и пропорций.
С другой стороны, и сам себе он казался героем фильма. Вот он проходит таможню, улыбается здоровенному черному контролеру, который без ответной (странно, а говорили, что американцы все время скалят зубы) улыбки коротко пихнул назад Алексею его небольшую сумку, даже не пощупав ее толком. Вот он медленно идет по залам аэропорта имени Кеннеди, оборачивается на отчетливый родной маток, которым сыплют прохожие. Он посмотрел внимательно, — нет, не из его самолета. Местные. По манере даже не одеваться, а носить одежду — спокойные, уверенные в себе, внешне беззаботные, вальяжные и одновременно шустрые. Американцы.
— Ребята, привет! — крикнул он обернувшимся при первых звуках его голоса двум парням. — Как до Манхэттена побыстрей доехать?
— На такси, — буркнул один из них слегка презрительно.
— Понял, спасибо, — ответил Алексей, широко улыбаясь, но они уже не слушали его — широкими шагами, размахивая руками и продолжая громко материться, парочка бывших сограждан быстро удалялась.
«Ну и хрен с вами», — беззлобно подумал он и продолжил поиски выхода. Надо было добраться до центрального автовокзала, но, выйдя наконец на улицу и увидев стоящий автобус с надписью «Порт Ауторити бас терминал», вдруг передумал. На горизонте маячили много раз виденные на фото и по теле небоскребы Манхэттена. А почему бы пару дней не поболтаться здесь? Заехать к Кешке, а в Денвер он всегда успеет.