Тропа Кайманова
Шрифт:
— Парашютный десант?
— Или кавалерийский прорыв за кордон...
— Полтора десятка моих джигитов, — пояснил Клычхан, — проведут в прикордонье отвлекающие диверсии, пока саперы будут минировать и взрывать озеро.
— И этих храбрецов поведете вы? — спросил генерал.
— Да. Правда, мои люди недостаточно опытные парашютисты. К тому же десантироваться придется в погранзоне...
— Ну это не столь страшно, — вмешался Клюстер. — У советских чекистов границу охраняют неопытные новобранцы... Катастрофическое положение русских заставляет
— Я бы предпочел кавалерийский прорыв, — сказал Клычхан.
— Десант с воздуха надежнее, — возразил генерал. — Больше секретности, меньше вероятных потерь. Пункт приземления следует выбрать в безлюдном месте, например в песках... Есть у вас на той стороне свой человек?
— Безусловно.
— Надежный?
— Проверен на протяжении десятка лет.
— Пастух Абзал?
— Вы хорошо информированы, господин генерал.
— У нас общее дело.
— Поэтому и пособники могут быть общие, не так ли? — заметил Клычхан.
— Вы против?
— Наоборот. Считаю такое сотрудничество перспективным.
— Я согласен с вами... Сможет ли этот Абзал обеспечить вас верховыми лошадьми?
— И вьючными, — добавил Клычхан. — С таким заданием я посылаю к нему связного. Но лошадей, так же как и парашютистов, советские пограничники будут искать.
— Вы правы. Операцию необходимо очень точно рассчитать по времени. Ваша задача успеть провести отвлекающие маневры в те считанные часы, пока саперы заминируют и взорвут озеро. И все это прежде, чем советские чекисты успеют напасть на их след.
— Но советские чекисты обязательно выйдут на наш след, господин генерал. А это — неизбежные потери.
— Зато когда водяной вал все сметет на своем пути, вы беспрепятственно выходите за кордон, — тут же ответил генерал. — Дальнейшие инструкции получите от вашего непосредственного руководителя — Пилигрима. Он уже на месте. Купец удачно вывел его в советскую погранзону... Правда, эта неприятная история с женщиной из аула Карахар и ее девочкой, которых пришлось убрать, может затруднить внедрение Пилигрима... Что вы успели сделать, — генерал повернулся к Клюстеру, — для нейтрализации ближайших родственников этой женщины? Тех, к кому могла дойти от нее информация?
— Нами заброшен агент Чары Ильяс под «крышей» терьяка. Он занимается братом мужа этой женщины. Есть у погибшей сын, живет в интернате в Ашхабаде. Но вряд ли мальчик что-нибудь знает о письме отца с фронта.
— Само письмо уничтожено?
— Купец передал, что нашел его и сжег.
— Займитесь также и сыном этой женщины, — сказал генерал. — Кроме того, она могла показать письмо старейшине аула.
— Сомневаюсь, — заметил Клычхан. — Если бы Якшимурад что-нибудь знал, он бы уже все передал зеленым фуражкам. У него три сына на фронте.
— Проверьте и вашего, как его, Якшимурада. Вы отлично понимаете, что провал Пилигрима означает
— Такую информацию связной передать не сможет.
— Почему?
— От Купца Абзал уже получил инструкцию заложить связного зеленым фуражкам.
— В расчете, что его освободят сразу же после нашей победы над Россией?
— Таково было распоряжение господина полковника. Клычхан взглянул на бесстрастного Клюстера.
— Это мое указание, — заметил генерал. — Судьба Абзала и его связного нас не очень волнует. Но ответственность за сохранность Пилигрима несете лично вы. Найдите способ информировать меня о нем и о ходе всего дела во время проведения самой операции.
— Или сразу же после ее успешного завершения, — сказал Клычхан.
— Хотя бы... Где вы встречаетесь с Купцом?
— В развалинах старинной крепости Змухшир.
— Мне докладывали также, что вы задумали дискредитировать кого-то из офицеров у зеленых фуражек. Насколько реален ваш план? — спросил генерал.
— То, что нами задумано, не раз удавалось германской дипломатии в гораздо больших масштабах, господин генерал, — сдержанно ответил Клычхан. — Мы только учимся у вас бить врага его же оружием... Дискредитировать и уничтожать авторитетных коммунистов руками самих коммунистов.
— Объясните.
— В закордонье наиболее опасен для нас замкоменданта Даугана старший лейтенант Кайманов. Опасен он не только превосходным знанием границы, нескольких местных языков, обычаев и быта народа, но и своим авторитетом, громадными связями во всей округе. Вывести его из игры было бы залогом успеха в проведении всей операции.
— Заманчиво... Но это уже варианты... Ход против Кайманова, так же как весь план ваших действий до встречи с Пилигримом и в случае невозможности встречи с ним, я попрошу изложить письменно... И передать полковнику Клюстеру.
— Господин Клычхан-бек один из преданнейших друзей великой Германии, бесстрашный воин и опытнейший политик, — сдержанно, но с видимым уважением к своему гостю проговорил полковник.
Клычхана нисколько не усыпило славословие Клюстера.
— К тому же еще и в некотором роде деловой человек, — подчеркнуто бесстрастно вставил он. — Я имею в виду акции медных рудников «Шахназар и К 0».
— Простите, господа, — перебил его генерал. — Эту проблему вы обсудите без меня. Время истекло. Сейчас, когда наши войска уже в Сталинграде и до окончательной победы остались считанные дни, я уверен, ваши действия будут оценены германским командованием, господин...
— Клычхан-бек.
— Да, да, Клычхан-бек.
— Но мне не хотелось бы, чтобы у германского командования создалось ложное представление о легкости борьбы с русскими здесь, в Средней Азии, — заметил Клычхан. — Одно присутствие у нас советских войск говорит о наличии у Советов немалых резервов...