Тропиканка. Том второй
Шрифт:
Дави давно уже заметил, как Витор увивается вокруг Оливии. И его информатором могла быть только она. Тень пробежала по лицу Дави. Он ревновал, мучился и с трудом скрывал свои чувства. Витор догадывался об этом и в душе забавлялся его страданиями. Дави убеждал себя, что не имеет права ненавидеть шефа. Его будущее, карьера зависели от Витора. Но ненависть помимо воли то и дело вспыхивала в нем как пламя.
Летисия поправлялась медленно. Она мало ела, с трудом передвигалась по хижине, забывала принимать лекарства. Как ни старался Рамиру быть заботливой нянькой, у него не всегда это получалось. Он видел, что
Но Рамиру все чаще одолевали сомнения: правильно ли он поступает, удерживая в жалкой лачуге больную, слабую женщину? В этой хижине Летисия в своей розовой дорогой пижаме выглядела как жар-птица в курятнике. Она мужественно старалась приспособиться к непривычным для нее условиям, но это было нелегко для женщины, никогда не стоявшей у плиты, не ведавшей, что такое стирка или уборка.
Однажды ночью Рамиру услышал спросонья, как Летисия встала и пытается нашарить на столике склянку с лекарством. Ее мучил надоедливый кашель.
— Зачем ты встала, дорогая? Тебе нельзя ходить босиком по холодному полу, — сразу же вскочил Рамиру и приготовил ей теплое питье.
— Ты так сладко спал, я не захотела тебя будить, — виновато оправдывалась Летисия.
Рамиру хотел дать ей лекарство и вдруг обнаружил, что склянка пуста. Летисия была как ребенок, беспомощный и беззащитный. Ему стало стыдно: ведь это он должен был вовремя позаботиться о ее лекарстве. Рано утром Рамиру поехал в город в аптеку. По дороге он обдумывал, как им жить дальше. Это решение зрело в нем давно. Летисия никогда не поправится, живя в этих первобытных условиях. Ей нужно вернуться домой. Он будет настаивать на этом. Сегодня же поговорит с ней серьезно.
Оставив лодку на берегу, Рамиру поспешил в хижину. Летисия очень не любила оставаться одна и всегда умоляла его вернуться пораньше. Но на этот раз она была не одна. Их снова навестил сосед. Рамиру казалось, что Франсуа делает это слишком часто, но он не высказывал своего мнения Летисии. Она еще с порога заметила, как нахмурился Рамиру.
— Франсуа заглянул повидать меня и заодно предложить нам машину, телефон, если понадобится, — словно оправдывалась она, заглядывая Рамиру в глаза.
— Большое спасибо! Обязательно воспользуемся, — обещал Рамиру как можно радушнее.
Но он не умел притворяться. Франсуа сразу понял, что хозяин не слишком доволен его визитом, и поспешил проститься. С тяжелым чувством он покидал эту хижину, всякий раз давая слово никогда не приходить сюда. Но словно неведомая сила тянула его к Летисии.
После ухода Франсуа Летисия с Рамиру долго молчали. Ей казалось, что Рамиру сердится на нее и ревнует. Сколько раз она говорила ему, что ревность — проявление слабости, а он сильный мужчина. Но ведь и она сама не могла не ревновать его к жене. На самом деле Рамиру был озабочен другим и уже забыл о Франсуа. Он думал, как начать разговор и сообщить Летисии о переезде.
— Летисия, любимая, я поступил как эгоист, держа тебя здесь. Ты сегодня же вернешься домой, где за тобой будут хорошо ухаживать, — наконец решился он.
Как встревожили и опечалили Летисию эти слова! Ей даже пришло в голову, что Рамиру из ревности хочет отправить ее обратно домой, чтобы она оказалась подальше
— Нет-нет! Я не хочу расставаться с тобой. Мой дом здесь. Без тебя я совсем разболеюсь, — с мольбой глядя ему в глаза, говорила она.
— Кто тебе говорит, что мы расстанемся, любовь моя! — нежно обнял ее Рамиру. — Ты уже немалым пожертвовала ради меня, оставила семью. Теперь настал мой черед. Я решил поехать с тобой, помозолить глаза Веласкесам.
Изумление Летисии сменилось радостью, которую она не сумела скрыть. Это была ее тайная мечта — со временем поселить Рамиру в своем доме, вместе с отцом и детьми, дать ему работу в фирме или на верфи. Она даже самой себе боялась признаться, как утомило ее это убогое житье в хижине. И вот Рамиру сам сделал первый шаг. Похоже, ее тайные мечтания начинали сбываться.
В доме Соаресов царила предпраздничная суета. Девушки под предводительством Серены складывали в коробки бусы и украшения из ракушек — все, что они успели сделать за эти дни специально для ярмарки. Женщины из деревни подносили Серене скатерти, кружева и вышивки. Все с нетерпением ждали открытия аквапарка «Морские цыгане». Будут грандиозный праздник, ярмарка, чествование морской королевы, танцы до утра. С этого дня в аквапарке откроется палатка с изделиями ручной работы. От того, как пойдет торговля, зависит доход многих семей в деревне.
В комнате у Кассиану, пока он был в море, Серена устроила склад готовых товаров для своей палатки, который все пополнялся. Но вчера вернулись рыбаки, и Кассиану тут же попросил освободить его территорию от этих бабьих тряпок и побрякушек. Пришлось все перетащить к Асусене и в гостиную.
На диване любезничали Кассиану с Далилой. Весело болтали девушки, укладывая свои поделки. Только Асусена был тиха и печальна. Ни праздник, ни возвращение рыбаков с хорошим уловом — ничего ее не радовало. Витор не показывался уже несколько дней. Ожидание совсем измучило Асусену.
И вдруг дверь отворилась и на пороге предстал он, ее долгожданный принц. Глаза Асусены лучились счастьем. Зато Кассиану вскочил как ужаленный.
— Что он делает в нашем доме, мама? Ведь ты сама говорила, что этот тип — не пара Асусене.
Но Серена грозно прикрикнула на него. Удивленный Кассиану узнал, что Витору разрешено приходить сюда и ухаживать за его сестрой на глазах у родных. Далила поспешила увести подальше жениха, чтобы он не набросился на ненавистного Витора. Далила была уверена, что младший Веласкес не только дурной человек, он серьезно болен психически. Все они терпеть его не могли, но приходилось мириться, потому что Асусена просто помешалась на нем.
Серена отпустила домой девушек, и в комнате остались только Витор и Асусена. На этот раз диван для влюбленных заняла другая парочка. Асусена не сводила глаз со своего кумира. А Витор снисходительно принимал ее ласки и больше ворчал:
— Так ухаживали за девицами в прошлом веке. Мы сидим на софе, взявшись за руки, украдкой целуемся под присмотром маменьки и братца. Нет, все это не для меня. Мы должны найти другое место для наших встреч, где мы будем одни.
Витор еще больше разозлился, когда явился Франшику, влюбленный, робкий Франшику. Он побледнел, как скатерть, когда увидел свою принцессу в объятиях другого. Забормотал извинения и поспешил в комнату донны Серены. Франшику не упускал случая заглянуть сюда, чтобы посмотреть, как идут приготовления к открытию палатки. На самом деле — просто встретиться с принцессой.