Тропиканка. Том второй
Шрифт:
Старые друзья не стали тратить время на взаимные упреки. Положение было слишком серьезным.
— Расскажи мне все с самого начала, только ничего не упускай, — попросил Гаспар, когда они уселись рядышком в саду под большим тенистым деревом, глядя на голубую гладь бассейна.
Среди дня в кабинете Витора раздался телефонный звонок. Витора не было на месте, и к телефону подошла Сузана. Как только Витор появился, Сузана передала ему:
— Вам только что звонил сеньор Гаспар.
—
— Из дома сеньора Бонфиня, и просил, чтобы вы его ждали, он едет сюда.
Похоже, что бум начался несколько раньше, чем предполагал Витор. Он тут же вызвал к себе в кабинет Дави и напомнил об их договоренности.
— Ты обещал, чуть что — ты сматываешь удочки. Помнишь? Так вот, момент настал. Собирай вещички и мотай на все четыре стороны! — распорядился Витор.
Для Дави это предложение было полнейшей и очень неприятной неожиданностью.
— Но может, мы все-таки сначала поговорим с доктором Гаспаром? — нерешительно начал он.
Витор грозно взглянул на него.
— Ты что, хочешь стать предателем и выйти из игры? — спросил он.
Дави, как всегда, спасовал.
— Да нет, конечно! Как скажешь, так и будет.
— Быстренько соберись, и чтобы духу твоего здесь не было, — напутствовал его Витор.
Теперь он был готов к встрече с дедом.
Гаспар не слишком удивился тому, что Витор после его отъезда занял кабинет президента фирмы, о чем сообщила ему Сузана.
После всего, что он узнал от Бонфиня, Гаспара трудно было чем-то удивить.
Легким быстрым шагом Гаспар вошел в свой кабинет, и Витор приподнялся ему навстречу из-за массивного стола.
— Рассказывай, как дела, Гаспар, — предложил он. — Рад тебя видеть, дед!
— Уходи-ка из-за этого стола! — распорядился Гаспар.
— Господи! Но почему? — искренне изумился Витор. Такой резкости от деда он не ждал: как никак, любимый внук! — Что, соскучился по своему трону?
Но Гаспар не принял его шутливого тона.
— Немедленно! Сейчас же! Я жду, — властно и нетерпеливо повторил Гаспар.
— Может, мне перебраться в кабинет донны Летисии? — словно бы советуясь, спросил Витор.
Он как бы в нерешительности стоял возле стола, а Гаспар привычно расположился на своем рабочем месте.
— Ты сказал донны Летисии? С нее-то мы и начнем. Объясни, почему ты скрыл от меня, что она ушла жить к Рамиру? Я звонил вам много раз, говорил с тобой, с Амандой, с Нейде, и никто ни разу мне и словом не обмолвился! Из каких соображений ты запретил им говорить мне об этом?
Темные глаза Гаспара буквально впились в младенчески-невинные глаза Витора.
— Запретил и не раскаиваюсь. Мне не хотелось омрачать твой медовый месяц. Я решил, что это минутное увлечение, в неделю пройдет. Чего тебя было беспокоить? — спокойно и мирно отвечал внук.
— А с каких это пор твою мать стала отличать склонность
— Единственное, к чему я стремился, — это избавить тебя от забот — продолжал настаивать Витор, прямо и открыто глядя в глаза деду.
— Единственное, к чему ты стремился, — это держать меня подальше от Форталезы и от дел нашей фирмы! Только ради этого ты пренебрег интересами семьи, здоровьем своей матери, покоем сестры! Ты возомнил, что умнее всех на свете, и по уши влез в дерьмо! — голос Гаспара напоминал раскаты грома. — Свою фирму я создавал год за годом, она вырастала, как дерево, и давала плоды, а ты задумал подрубить ее под корень в один день своими безответственными решениями! За кого ты меня принимаешь, Витор? За полного идиота?
Сытое, гладкое, с прилизанными кудрями, лицо внука вдруг стало Гаспару необыкновенно противно. На нем читалось только бесчувствие, равнодушие и стремление во что бы то ни стало добиться своего. Ни одно слово Гаспара не нашло отклика в этой душе. Молодой человек, похоже, давно исключил себя из семейного клана и стоял только за себя.
— Тебя настроил против меня Бонфинь! — огорченно воскликнул Витор. Он заметил неприязненный взгляд Гаспара и поспешил изобразить волнение. — Сейчас я все объясню. Опровержение, которое нам так навредило, дал без моего ведома Дави, и я тут же рассчитал его. Я так ему доверял, но, к несчастью, он мое доверие обманул. А Бонфинь убежал как крыса с тонущего корабля. Я один пытался как-то спасти положение, делал, что мог. Может, неудачно, может, ошибочно. Но делал!
И глаза Витора были опять чисты и искренни.
— И тебе не стыдно говорить мне это? — горько спросил Гаспар. — Ты просто мелкий мошенник, мне известны твои проделки, твои махинации, и я понимаю, чего ты хотел добиться. Но я помешаю тебе! Не допущу, чтобы корабль с сотнями рабочих, которые ни в чем не виноваты, пошел ко дну. Теперь у руля буду стоять я.
— С тобой рядом я, конечно, буду чувствовать себя гораздо увереннее, и вдвоем мы быстро выправим положение, — подхватил Витор.
— Нет, рядом мы не будем. Иметь с тобой дело — это все равно что идти по минному полю. Секундная потеря бдительности грозит взрывом. Нет, Витор! С этой минуты ты уволен, и я запрещаю тебе подходить к воротам верфей на пушечный выстрел.
Такой скорой развязки Витор не ожидал и попытался хоть немного смягчить решение деда.
— Ты несправедлив ко мне, — начал он, — мне просто не хватило опыта. Разве можно за это выгонять меня на улицу как щенка…
— Щенок хранит верность хозяину. В нем есть хоть какая-то привязанность. А ты похож на змею, ядовитую предательницу, которая всегда готова укусить. — Гаспар говорил все с большей и большей горечью.