Тропиканка. Том второй
Шрифт:
Рано утром Рамиру был уже на ногах: ему предстояло важное дело. Плиниу дожидался у гаража, готовый доставить его в деревню. Так как Рамиру не захватил с собой ничего из одежды, то пришлось переодеться в купленные Летисией элегантные светлые брюки и рубашку. Сначала он хотел отдать эти тряпки Нейде, чтобы та вернула их в магазин, но потом одумался. Он боялся огорчить Летисию.
— Как ты хорош, Рамиру! Глаз не отвести, — не могла удержаться Летисия от полушутливого возгласа при виде этого чудесного преображения.
Когда она обнимала
— А как вкусно от тебя пахнет, — шептала она, прижавшись щекой к его щеке. — Ты пользовался одеколоном, который я тебе подарила?
— Только мне не хватало одеколона, — грустно усмехнулся Рамиру. — Нет, дорогая, это крем для бритья. Он такой пышный, нежный и пахнет мороженым. Ты тоже нежная, мягкая и замечательно пахнешь, Летисия!
Несмотря на трудности, медовый месяц у них продолжался. Их все так же страстно тянуло друг к другу, как в первые дни, когда Летисия прямо со свадьбы отца пришла к нему в хижину. Рамиру никогда не блистал красноречием, но сейчас ласковые слова сами слетали с его губ:
— Ты волшебница, любовь моя, и околдовала меня. Зачем ты это сделала?
— Я перестаралась с колдовством. Теперь мне придется глаз не спускать с моего рыбака, — ответила Летисия. — Берегись! Даже смотреть не смей на других женщин, а то я их всех превращу в мерзких жаб.
И Рамиру обещал смотреть только на нее одну, потому что он однолюб и другие женщины ему не нужны. Она проводила его до машины и долго смотрела вслед. Все это уже немного походило на настоящую семейную жизнь, о которой она мечтала: Рамиру, ее дети и отец. Может быть, Витор со временем одумается и вернется к ним. По утрам они будут провожать Рамиру в офис. Ведь не век же ему ходить в море. Их жизнь вступила в пору зрелости, когда покой, уют и комфорт так необходимы.
Но свое будущее Рамиру видел совсем иным, чем Летисия и Гаспар. Он не мог жить без моря и без своей работы. Поэтому им овладело беспокойство, когда он увидел свою деревню и рыбаков на берегу. Как они встретят своего бывшего вожака, вдруг ставшего мужем Летисии Веласкес? Он уже пожалел, что переоделся в эти дорогие шмотки. И конечно, дурак Маджубинья, увидев его, радостно завопил:
— Смотрите-ка, наш Рамиру вырядился как богач! От него даже одеколоном пахнет. А машину с шофером тебе тоже подарила Твоя дамочка?
— Пойдем, Рамиру, ко мне, поговорим спокойно, подальше от этой язвы Маджубиньи.
Самюэль поспешил увести друга, заметив, что тот смущен и раздосадован таким приемом.
Но и сам он с трудом скрыл удивление при виде необычного облика Рамиру. Особенно поразили его шелковые носки и туфли, которые они сроду не носили. Значит, Летисия заставила его обрядиться во все это. Неизвестно, чего она потребует завтра. Самюэлю стало обидно, что Веласкесы так быстро прибрали Рамиру Соареса к рукам.
О продаже улова они договорились быстро. Цена действительно была хорошей, Самюэль вынужден был это признать. Задело его только то, что они теперь с Рамиру как бы стояли по разные стороны прилавка: он покупает у них рыбу!
Рамиру тоже почувствовал, что деревня приняла его как чужого, мужа миллионерши, прикатившего к ним на роскошной машине с шофером. Он даже не предполагал, что это причинит ему такую невыносимую боль. Почему они все думают, что он поселится навсегда в чужом доме Веласкесов и забудет о них? Нет, в артели его жизнь и работа, он никогда не расстанется с морем и с друзьями — это Рамиру решил для себя окончательно и твердо.
Стараясь не замечать любопытных и неодобрительных взглядов, он с удовольствием занялся вместе с Самюэлем делами. Они пересчитали ящики с лангустами и взвесили на весах весь улов, составили договор начерно. Осталось только прислать грузовик и отвезти товар в холодильники. Рамиру и Серене предложил помощь — вызвался отвезти их поделки в палатку на ярмарку. Он хотел быть с деревней и артелью, как и раньше, разделять их заботы, их праздники. И на открытие аквапарка он обещал Асусене обязательно прийти, хотя Летисия чувствовала себя слабой и избегала шумных мероприятий.
Пока Рамиру с Плиниу укладывали коробки с поделками в багажник машины, Самюэль с Сереной успели обменяться мнениями. Их больше чем кого-либо волновала судьба Рамиру Соареса.
— Что-то не похож он на счастливого человека. И глаза тоскливые, — украдкой шепнула ему Серена. — Мне даже жалко его. Он как рыба, выброшенная на берег.
— Помяни мое слово: недолго он выдержит эту жизнь в золотой клетке, — отвечал Самюэль куме. — Летисии Веласкес не удастся отнять у нас нашего Рамиру.
Мария Соледад обещала сыну вернуться в Форталезу ко дню открытия его парка. И она сдержала слово. Рано утром с помощью Франсуа она перенесла свои чемоданы в комнату Франшику и снова расположилась там, уже на долгое время, может быть, навсегда. Теперь ее заботило только одно — поскорее найти Ану Каролину, и тогда вся ее семья будет в сборе. Фотографии дочери она второпях положила в один из чемоданов и сейчас никак не могла их отыскать, чтобы вручить Франшику.
Его любимое детище — аквапарк занимал все помыслы Франшику. Но он сумел, оторваться от него на час, чтобы встретить мать и осуществить давно задуманное.
— Мама, поисками Аны Каролины я займусь сразу же после открытия парка. А сейчас я хочу представить тебя моему другу, компаньону и помощнику Гаспару Веласкесу! — торжественно объявил Франшику.
Он и не заметил, как смутилась мать. Не обращая внимания на то, что она пытается что-то сказать ему, он усадил Марию Соледад в машину и поспешил в город. А Мария Соледад ругала себя за то, что раньше не рассказала сыну правду. Даже сейчас, по дороге к дому Веласкесов, у нее не хватило мужества объясниться с ним. И только когда они вступили в просторный холл дома и им навстречу вышла Нейде, Мария тихо попросила: