Тропинка чудовищ
Шрифт:
За дверью раздался треск и грохот, причём такой, что перила, за которые схватилась Ленайа, задрожали. В воздухе повисло оглушающее жужжание, переходящее в свист.
– Вы ещё здесь? Помогите же нам...
– продолжал кричать голос двойника Ленайи за дверью.
В следующее мгновение грубый шелест усилился. Крик забулькал в мешанине механического свиста, а затем и вовсе утонул в шуме такого треска, будто что-то насильно ломалось. В дверь с той стороны ударили так, что с неё полетели щепки во все стороны. Бэккарт закрыл Ленайу рукой от машинного воя и сам прижался к ней. А через
Из тонкой прорези прямо посередине двери потекла кровь. Это точно была кровь, ни с чем другим эту жижу спутать было нельзя: густая, почти чёрная, перемешанная с частями других органов, пылью и древесиной, она неохотно потекла к полу, застряла на полпути и застыла мрачным следом произошедшего. Дверь не удержалась на месте, а затем её просто вышибло, хотя никто её более не трогал. Кровь начала брызгать всюду, куда только могла попасть. Бэккарт не поверил в то, что увидел, а увидел он, как ошеломительно огромное, с него ростом, лезвие пилы сейчас наверчивает на свои зубцы части человека. Он закрыл собой Ленайу, не позволяя ей смотреть.
За один удар сердца всё закончилось – резко уйдя в расщелину в полу, лезвие скрылось из глаз, разбросав вокруг останки человеческого тела, которые просто не могли проникнуть внутрь пола. Ленайа просто замерла в объятиях Бэккарта, она боялась пошевелиться, хотя даже и не видела, в чём вообще дело. Сам же Бэккарт был в ступоре. Он пытался оценивать ситуацию, но был в таком шоке, что не мог и пошевелиться.
Но прошло тысячу ударов сердца, прежде чем Ленайа и Бэккарт пришли в себя. Всё было тихо. Бэккарт пересилил себя, чтобы посмотреть на то, что теперь скрывалось за дверью, и, прямо сказать, такого он ещё не видел. Он смотрел смело, но с таким видом, словно страшное не вокруг него, а страшно самому ему.
Это были ошмётки тел, настоящая расчленёнка.
Вдруг резкое движение двери, которая всё ещё моталась на своих петлях, заставила отскочить его в сторону, так как по привычке захлопнулась. На удивление, теперь на ней не было ни следа предшествовавшего погрома, и даже на петлях она сидела как только что установленная. Она была цела.
– Ты явно решишь, что я совсем сумасшедший, - правильно предположил Бэккарт, - но нам туда.
Он не ошибся ни на йоту.
– Ты что, сбрендил? Я только что видела… Что это такое было? – Ленайа не могла собрать мысли воедино, - это что такое произошло? Я видела свою смерть?!
Этот образ живо встал у Бэккарта перед глазами, и он некоторое время сомневался, отвечать ли вообще. Видимо он понимал, что пришло время действовать совсем не по правилам этого мира. Ленайе это не очень нравилось.
Бэккарт выпрямился и слегка прикоснулся к ручке. Дверь охотно распахнулась перед ними, открывая путь в узкий коридор, в конце которого уже не было зеркальных отражений. Прямо перед ним стояли ботинки с тупыми носами, точь-в-точь как у него. А рядом ещё лежала пуговица. Точь-в-точь, как глаз Харика. В остальном коридор был пуст. И больше ничего не говорило о том, что ещё немного назад здесь кто-то неистово барабанил в дверь и звал их.
А затем умер.
–
– Конечно, это же твоя идея, - сказала она и толкнула Бэккарта за порог.
– Конечно-конечно!!! – Постарался как можно бодрее воскликнуть Бэккарт.
Прямо посередине пола зияла тонкая чёрная нить разреза. Ленайа обратила внимание на то, с какой опаской смотрит на неё Бэккарт, и решила так же идти от неё подальше. Она осторожно ступала босыми ногами по мокрому и тёплому полу, стараясь не дотрагиваться до стен, от которых, казалось, и шло свечение. Свет был жадный, казался неправильным, словно не освещал пространство, а наоборот, поглощал его. Он словно подворачивал под себя видимость, оставляя лишь иллюзию коридора.
– Ты довольно храбрая, - заметил Бэккарт с уважением в голосе, - только я всё равно не понимаю, что это было.
– Это может быть для тебя новостью, но я тоже...
– сказала Ленайа и заглянула за край выхода.
Вид открывался на ту же самую лестницу, только с одним уточнением: она была перевёрнута вниз ступенями. Ленайа ступила на ровную прохладную поверхность бетонной плиты. Бэккарт вышел следом за ней, стараясь держаться поближе к стене, ведь перила с этой стороны лестницы отсутствовали – они были под ними, а зияющая сотканная из узора ступеней пропасть захватывала дух. Сжавший их сквозняк поднимался снизу, откуда и приходило общее освещение.
– Слышишь?
– Спросил Бэккарт.
– Нет, - призналась Ленайа.
Издалека послышался ровное жужжание. Оно приходило откуда-то сверху и вскоре загремело зубодробительным шмяканьем, начав быстро приближаться. Сверлящий звук начал усиливаться, становясь громче. От тревожного звука начало пульсировать в голове.
– Надо уходить!
– Сказала Ленайа.
– В какую сторону?
– запаниковал Бэккарт, закрутил головой по сторонам, но так и не увидел источника шума.
Взгляд Ленайи перетёк в лестничный провал.
– Ты ведь не думаешь?..
– Бэккарт посмотрел на Ленайу и понял, что та как раз об этом и думает, да ещё как!
От надвигающегося грохота мысли Бэккарта спутались, и он с ужасом посмотрел сначала на Ленайу, затем вниз. Внутри него родилось новое, давно знакомое Ленайе чувство. Он стоял на краю бездны, из который исходил слабый свет. Его сияние игриво манило, но было так далеко и так высоко! Сверху же неумолимо спускался давящий визг железа. И у Бэккарта не было ни малейшего сомнения, что эта штука, чем бы она ни была, шла за ними.
Ленайа выдернула свою руку из крепкой хватки Бэккарта и сильно ущипнула себя. Бэккарт понял, что она собралась делать и замахал руками, пытаясь остановить её.
– Это безумие!
– Крикнул Бэккарт.
– Нет, - громко сказала Ленайа, делая шаг назад от Бэккарта, - это мой мир!
Ленайа крепко обняла игрушку и с ощущением провалившейся в груди гири оказалась по другую сторону края. Через удар сердца её уже проглотила пропасть, и Бэккарт не смог даже сообразить, чтобы вновь схватить и остановить её от этого шага. Почему?