Тропой легенды
Шрифт:
Проверив у всех снаряжение, Сашко еще раз предупредил, что в походе слово старшего группы — закон.
— У кого есть вопросы?
Ребята чувствовали себя солдатами, идущими на выполнение боевого задания, и пустых вопросов не задавали.
На мотоцикле вместе с дядей Мишей уехала группа Коли Сергеева. В коляске, доверху нагруженной имуществом, уселись Зоя и Таня. Следом за ними со стоянки снялась группа Сашко. Федя подошел к Олегу, протянул руку. С того утра, когда Олег заподозрил Ину в предательстве, мальчики не разговаривали. Настала пора сгладить недоразумение. Но Олег демонстративно
— Не волнуйся, товарищ начштаба. Я за ним присмотрю.
— Лучше за муравьями смотри, — отвернулся Олег, откидывая за спину горн. — Ну, чего ждем?
Федя долго смотрел вслед группе. Подошла Ина, дотронулась до его командирского ремня.
— Не огорчайся. Олег ни при чем…
— Я сам во всем виноват, — вдруг произнес Федя, — и зачем тогда в Москве показал телеграмму от Витьки! Думал — следопыт, разберется. А он… Лучше бы за Степанкой последил!
— Тс-с! — зашептала Ина, оглянувшись на подходящего Лукашина.
Федя нахмурил брови, скользнул взглядом по худенькой фигурке Степы, подумал: «Все равно разоблачу, дай только срок». Оглядев опустевшую стоянку, еще больше разозлился. Там, где стояли палатки и горел костер, остались обрывки бумаги, недогоревшие сучья, пустые консервные банки. Одну из них Федя пнул ногой. Она жалобно звякнула.
— В море, когда с военного корабля выбрасывают банки, их обязательно пробивают, чтобы они затонули. А почему, ответь, Лукашин?
— Чтобы ты, рыжий, не нашел эти корабли! — огрызнулся Степанчик.
Через десять минут третья группа экспедиции под командой Феди Прибыткова тоже вышла на дорогу.
* * *
Ласковый утренний ветерок коснулся кудрей кустарника. Невдалеке, поднявшись в голубую высь, запел жаворонок. Но вдруг, будто поперхнувшись, он смолк, кинулся вниз, к своему гнезду. На полянку, раздвинув орешник, крадучись вышел Витька Шапиро. Он свистнул. Тотчас же появился его товарищ по путешествию — Самойлов.
— Ну, что?
— Давненько убрались, — сказал Виктор.
Скоро на одном из кустов они увидели приметный красный лоскутик. Виктор поковырялся в корнях и извлек наружу маленький комочек бумаги. Печатными буквами химическим карандашом было написано:
«След. стоянка в Золотом потоке. Эксп. отряд разделился на три группы. Общий сбор в Коршеве. Там подробнее ты узнаешь. Часы, письма и чертеж в коляске мото у З.»
Васька глянул на записку, нахмурился.
— А кальки-карты почему нет? — раздраженно спросил он Виктора. — Ты предупредил, чтоб копия «Золотого места» была?
— Предупредил.
— Сосунок ты, длинный! — сплюнул Самойлов. — Теперь хоть работу бросай. Дать тебе напоследок как следует — и смыться!
— Да я тут при чем? — возразил Витька. — Ведь ты прозевал документ…
Самойлов приблизился к приятелю, вполголоса сказал:
— Ну, хватит. Попробуем сами схапать чертежик…
— Сдурел! Там же Зарубин.
Васька, не обратив
* * *
Товарищ Миша вынашивал тайную мысль перехватить где-нибудь на дорогах Тернопольщины или Станиславщины серую «Победу» Витьки-пенициллина. Зарубина торопила все возрастающая активность противников экспедиции. Шапиро и Самойлов колесили по партизанским местам и всюду, где бывали, показывали пожилым людям замусоленную карту-кальку, спрашивали: «Не знаете, где это?» Получив отрицательный ответ, мчались дальше, надеясь опередить пионеров и захватить партизанский клад. После того как Коля Сергеев принес в штаб экспедиции письма молодого Васютина и часы Григория Ивановича, причастность «передового поста» к преступлению была доказана. И пора было действовать более энергично. Самый старший по возрасту участник экспедиции не мог допустить, чтобы победа была вырвана из рук ребят, самоотверженно преодолевавших трудности первого в жизни похода. Зарубин решил попросить местную милицию в Золотом потоке, где была назначена встреча двух групп отряда, принять меры. Сказав ребятам, что будет часа через два, лейтенант помчался на мотоцикле в городок.
* * *
В косых лучах заходящего солнца Золотой поток пестрел сотнями огней. Они искрились в окнах домов, густо разбросанных на покатой возвышенности. И по мере того как солнце садилось, огней становилось все больше. Они быстро взбегали вверх, к нагорным улицам, огибая зеленые островки садов и палисадников. На какое-то мгновение солнце потускнело, заслоненное облачком, и пестрая радуга, дрогнув, стремительно ринулась на нижние улицы, обдавая их сверкающим золотым потоком.
— Жалко, Инки-картинки нет с нами, — проговорила Таня и вздохнула. — Соскучилась я по ребятам.
— А мы? — ревниво подняла на нее глаза Зоя и замерла, глядя мимо подруги.
Коля повернул голову по направлению ее взгляда. Лицо его расплылось в радостной улыбке.
— Легки на помине!
От опушки леса к стоянке отряда, опережая друг друга, бежали ребята из группы Сашко Довгаля. Первой ворвалась в лагерь Кама. Вся в пыли, с растрепанными тонкими косичками, она бросилась в объятия Тани, доверчиво прильнула к ней.
— Наконец-то!
Сашко сбросил с плеч выцветший рюкзак. Он обрадовался встрече не меньше остальных и неловко проявлял свои чувства. Колю чуть даже не поцеловал. Одумавшись, толкнул ладонью в плечо, пробасил:
— Привет комиссару! Как раз на твое дежурство по отряду явился…
— Он знал, что сегодня заступать, так днем выспался. Прямо в очках заснул, — смеясь, сообщила Таня.
— Это чтоб нас получше во сне видеть, — не удержался от шутки Олег.
— А что делает группа Федюка? — спросил Коля. — Есть сведения?