Тропой неведомых Миров

Контровский Владимир Ильич

Несмотря на сковавший всех его людей страх перед загадочными сверхспособностями таинственного лесного чародея, Хануфер всё-таки оставался для них начальником, и ни один из его воинов не осмелился бы ослушаться его прямого приказа. И такой приказ был отдан.

В то утро ремонт ладьи подходил к завершению. Из найденного в лесу подходящего прямоствольного дерева было вырезано бревно для мачты, очищено от коры и обстругано. И вот сегодня веревочными талями это бревно устанавливали в вертикальное положение, чтобы затем поднять на него подвесной рей с заштопанным парусом. Пострадавшие палубу и ограждение

борта уже привели в исходное состояние. Пришельцы (без оружия - оно было уложено внутри корабля) суетились вовсю, стремясь поскорее покинуть страшное для них место.

А в нескольких десятках шагов от ладьи на берегу собрались ан-мо-куну. Им не было никакого дела до железнотелых, таких грозных совсем недавно. Пусть уходят! Пришельцы заплатили дань за смерть, а люди Реки и Леса сегодня проводят к предкам своих мёртвых - несостоявшихся новобрачных Джэ и Хи-Куру.

На песке лежала плетёная из прутьев лодка в форме большой корзины, и женщины полными горстями замазывали глиной зазоры между прутьями. Тела погибших - так и не разъятые - обильно посыпали порошком красной и жёлтой охры. Затем шестеро мужчин подняли мёртвых и перенесли их в погребальную лодку. Теперь уже десять мужчин приняли лодку-корзину с телами на руки и вошли в реку. Когда вода дошла передним до груди, а задним до пояса, носильщики разжали руки. Корзина с телами поплыла вниз по течению, слегка покачиваясь и поворачиваясь.

Вот и всё. Не было ни криков, ни слёз - все поминальные обряды свершились раньше. Лодка недолго будет плыть по реке - текучая вода размоет сырую глину, корзина наполнится водой, и камни балласта потянут её на дно. Маленькие, но прожорливые рыбки хам-хам обглодают тела до чистых костей, и могилой Джэ и Хи-Куру станет вся Великая Река...

Вождь с Хан-Шэ и Хоэ стояли у самой воды, провожая взглядами уплывающую погребальную корзину.

– Я бы убил их!
– Старший Охотник мотнул головой в сторону звериноголовой ладьи.

– Нет. Пусть уходят, - возразил Хан-Шэ.
– Они отдали вам щедрый выкуп за убитых.

– Это только из-за твоей силы!

– Пусть так. Но если убить этих, придут другие, и будут приходить снова и снова. А так - они передадут мои слова своим, и вас оставят в покое.
– Хан-Шэ не стал говорить о том, что у него свои планы насчёт этой ладьи. Зачем обижать стоявшую молча Хоэ? Она и так, похоже, о чём-то догадывается. Во всяком случае, почти каждый раз, когда Хан-Шэ говорил с Хануфером (во время недолгого ремонта корабля пришельцы ночевали в селении на странном положении полугостей-полупленников), он ловил на себе её настороженный взгляд.

А Хануфер открыто звал Хан-Шэ с собой, подчёркивая бессмысленность для такого человека жизни в лесных дебрях и расписывал, не жалея ярких красок, все прелести Хамахеры - столицы Властителя. Чародей внутренне улыбнулся: Хануфер мечтает обрести значимость и вес на представлении при дворе невиданного колдуна из лесных дебрей, а тому всего лишь надо выбраться из этих самых дебрей; и в данный момент наиболее подходящим средством для этого был корабль Хануфера - не идти же через Лес пешком. И в этот момент Хан-Шэ спиной почувствовал опасность.

Чародей ещё поворачивался, когда Хоэ пронзительно закричала. Краем глаза Хан-Шэ увидел метнувшуюся к нему тень, и тут его

глаза встретились с белыми от страха и бешенства глазами одного из пришельцев. В правой руке воин сжимал меч и уже заносил его для удара. Но как только горящий взгляд чародея упёрся в глаза убийцы, нападавший обмяк, как будто из него разом выпустили весь воздух. Меч выпал из безвольно разжавшейся руки и шлёпнулся наземь. И тут появился Хануфер. Хищнолицый молниеносно оказался рядом со своим воином, который мешком оседал на песок, и быстрым движением всадил ему в горло короткий нож. Воин без звука повалился ничком.

– Зачем? Я в состоянии защитить себя и всех моих, - Хан-Шэ повёл рукой в сторону посёлка и людей на берегу, - от тысячи таких, как этот. Причём безо всяких этих железных палок, - чародей брезгливо пнул носком ноги упавший меч.
– Или ты хотел проверить, а?

– Прости, великий маг!
– пробормотал Хануфер.
– Этот... несчастный свихнулся. Здесь бывает вредное дыхание болот... Я не имел и тени сомнений в твоих силах, но он напал сзади! Я всего лишь хотел придти на помощь...

– Что ж, пусть будет так. Мы ещё поговорим обо всём, Хануфер. Твои люди готовы к отплытию?

– Да, великий, почти...

– Иди к ним. Но не смейте отчаливать, пока я не разрешу! Ты знаешь, что я могу.

– Повинуюсь, великий.

Хан-Шэ поднял валявшийся меч, отёр с него песок и протянул рукоятью вперёд тестю.

– Возьми от меня - на память. На долгую память...

Потом он повернулся к Хоэ. Женщина молчала, но глаза её были полны такой болью, что чародею стало даже как-то не по себе. Где и когда он уже видел эти глаза, или нет, другие, но смотревшие с таким же выражением? Он должен вспомнить, он слишком многое долженвспомнить! А Хоэ повернулась и всё так же молча побрела вдоль берега. Слова были излишни, а гордость лесной красавицы взяла верх. Да, похоже, сегодня племя простилось не с двоими, а с троими...

* * *

Плеснувшая за бортом вода прервала плавное течение мысли. Крутая тёмная спина какой-то водяной твари выгнулась колесом у самого борта, медленно перекатилась и пропала. И тут же Хан-Шэ ощутил рядом присутствие Хануфера.

– Ты всё ещё пытаешься проверять меня, чтобы убедиться в том, насколько ценную диковину везешь в Хамахеру, ко двору Властителя?

– Нет, нет, о великий, нет, конечно же нет! Просто я не хотел тревожить бег твоих размышлений...

– Тогда что?

– Я хотел говорить с тобой.

– О чём на этот раз? Многое было уже сказано в селении Детей Леса.

– Через три солнечных заката - если будет на то милость вечного неба!
– мы прибудем в Хамахеру. Я хотел знать...

"Да прекрасно мне известно всё, что ты хотел знать" - мысль была отчётливой и холодной. С каждым уходившим днём чародей всё яснее ощущал, как возвращаются его возможности и умения, глубинная, давным-давно ставшая привычной способность управлять окружающим. А для обитателей этого Мира слова "управлять" и "повелевать" явно являются синонимами. Значит, он будет повелевать - для начала здесь, а потом... В принципе, Хануфер перестанет быть ему нужным в тот самый момент, когда нос ладьи ткнётся в причал порта в Хамахере.