Тропы Песен
Шрифт:
Под «народом пустыни» Ибн-Халдун понимает бедуинов, вроде тех, кого он некогда, во дни своей воинственной юности, набирал себе в наемники из глубины Сахары.
Годы спустя, когда он уже успел заглянуть в раскосые глаза Тамерлана и увидеть горы черепов и пепел сожженных городов, он, вслед за ветхозаветными пророками, осознал пагубные опасности цивилизации и стал с тоской смотреть на жизнь в шатрах.
Ибн-Халдун основывал свои рассуждения на догадке о том, что люди разлагаются, морально и физически, по мере того как тяготеют к городам.
Тяготы жизни в пустыне, полагал он, предшествовали городской изнеженности.
Молодой венгр, устав от восхождения на Святую Гору, уселся на балконе и стал глядеть на бушевавшее внизу море. Он учился на эпидемиолога, но потом бросил эту работу и стал подниматься на все священные горы мира. Он надеялся взойти на гору Арарат и пройти по хребту Кайлас в Тибете.
— Человек, — сказал он вдруг, безо всякого предисловия, — не должен был вести оседлый образ жизни.
К такому выводу он пришел, изучая механизм эпидемий. История заразных болезней — это история людей, живущих в собственной грязи. Еще он заметил, что ящик Пандоры, где заключались все беды и болезни, был не чем иным, как неолитической погребальной урной.
— Поверьте моему слову, — сказал он. — По сравнению с эпидемиями ядерное оружие еще покажется безобидной игрушкой.
Это была никудышная летняя Прогрессия. Было так холодно, как редко бывает в эту пору года; стояла худшая погода, и какую только можно совершать путешествие, и особенно длительное путешествие.
В среднеанглийском языке слово «progress» означало «странствие», в частности, «сезонное путешествие», «объезд».
Словом «progress» называли путешествие, в ходе которого король объезжал замки своих баронов; епископ объезжал свои епархии; кочевник — свои пастбища; паломник — одно за другим святые места. «Моральные» или «материальные» формы прогресса были неизвестны вплоть до XVII столетия.
В тибетском языке «человек» определяется выражением a Gro-ba — «тот, кто ходит», «тот, кто переселяется». Точно гак же слово араб (или бедуин), «житель шатров», противопоставляется хазару — «тому, кто живет в доме». И все же временами даже бедуин вынужден вести оседлую жизнь: в жаркий засушливый август — месяц, давший название Рамадану (от rams — «жечь»), — он оказывается привязан к колодцу посреди пустыни.
При всех прочих различиях, в мире есть только два типа людей: те, кому сидится дома, и те, кому не сидится.
Однако и здесь, быть может, дело в сезонных изменениях…
Редко какой климат лишен «тощего» сезона — поры мучений и вынужденной бездеятельности, когда люди слабее, а хищники — голоднее обычного. (Рамадан — это тоже «пора зверей»). В своем очерке о сезонной неустойчивости эскимосских сообществ Марсель Мосс противопоставляет изобильную, «безбожную» летнюю жизнь в шатрах голодной, «духовной» и эмоционально богатой деятельности, происходящей в зимних поселениях в иглу. С другой стороны, Колин Тёрнбулл рассказывает, что пигмеи мбути из Экваториальной Гвинеи проводят большую часть года, скитаясь по дождевым лесам в условиях гарантированного
Иногда мне казалось возможным выдвинуть теорию о том, что оседлость — а следовательно, и цивилизация, — это «тощий сезон, обозначенный прописными буквами».
Падди Буз рассказывает о том, как встретился на улицах провинциального китайского городка с великим учителем-даосом. На нем были синие одеяния великого учителя и высокая шапка. Вместе со своим молодым учеником он исходил вдоль и поперек весь Китай.
— Но что же вы делали в годы «культурной революции»? — спросил его Падди.
— Гулял по горам Кунь-Лунь.
Как-то раз, пока мы с Аркадием ехали куда-то в машине, я вспомнил то место из «Древней Руси» Вернадского, где описывается, как во время набегов кочевников крестьяне-славяне залезали в болото и дышали через тростинки, дожидаясь, когда затихнет топот копыт.
— Приезжай познакомиться с моим отцом, — сказал мне Аркадий. — Они с товарищами делали то же самое, когда по их деревне проезжали немецкие танки.
Quadrupedante putrem sonitu quatit ungula campum. [48] .
48
Глухо копыта коней колотят по рыхлому полю (Энеида, VIII, 596. Перевод С.Ошерова) — Прим. перев.
Хрестоматийная строка Вергилия, описывающая топот коней, скачущих по равнине, имеет свое персидское соответствие в высказывании человека, пережившего нашествие монголов, разграбивших Бухару: Amdand и khandand и sokhtand и ku— shtand и burdand и raftand. — «Пришли, подкопали, сожгли, схватили добычу и ушли».
В своей «Истории Завоевателя Мира» Джувайни говорит, что все написанное им и весь ужас того времени заключены в этой единственной строчке.
Из «Книги Марко Поло» Генри Юла, I, 233
Пеший человек — и не человек вовсе.
О жестокости кочевников: Нет у меня мельницы с ивами, Есть у меня конь да кнут, Я убью тебя и ускачу.В Новгородской летописи за 1233 год есть запись о том, как из Татарии явилась ворожея и с нею двое мужчин, которые потребовали десятину со всего: «людей, князей, коней, сокровищ, всего десятину».
Русские князья отказались платить — и началось монгольское нашествие.
Пикник в кабинете профессора археологии: икра, черный хлеб, ломти копченой осетрины, лук, редиска и бутылка «Столичной» — на двоих.
Почти все утро я обсуждал с ним его взгляды на механизм кочевнических нашествий. Тойнби придерживался теории, что период засухи, наступивший где-нибудь в степях Центральной Азии, заставлял какое-нибудь племя сняться с привычных пастбищ и тем самым вызывал эффект «карточного домика», так что волны переселений докатывались и до Европы, и до Китая.
Прометей: каменный век II
2. Прометей
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
рейтинг книги
Боец с планеты Земля
1. Потерявшийся
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
рейтинг книги
Взлет и падение третьего рейха (Том 1)
Научно-образовательная:
история
рейтинг книги
