Тропы зазеркалья
Шрифт:
Радим же, протаранив дверь плечом, ворвался в холл, который вел к торговым павильонам — основному обиталищу потеряшек, и выходам на улицу. Тел тут хватало, в основном двойники, не меньше десятка, но были и потеряшки. Он насчитал пятерых с рублеными ранами, они безжизненными куклами валялись, кто где, и заливали пол кровью. Еще с два десятка двойников, не замечая ничего вокруг, таранили крепкие, укрепленные с той стороны мешками с песком стеклянные двери, которые успели закрыть отступившие внутрь защитники. Красноглазые так увлеклись, что не заметили гибели основного отряда, и Вяземский оказался у них в тылу. Чем тут же и воспользовался, швырнув пригоршню соли в толпу, а следом ударил руной огня, создав еще одну волну. Тошнотворный запах горящей
Вот только на этот раз все пошло немного не по плану. Из опадающего, лишенного подпитки силой пламени, прямо на него в горящей, осыпающейся пеплом одежде вылетел здоровенный крепкий мужик. На груди его сиял какой-то амулет из артефактного металла, причем чистого, без примеси железа и стали. В руках он сжимал короткий, слегка изогнутый меч, похожий на те, что в различных фэнтези называют эльфийскими, клинок узкий, слегка расширяющийся на кончике, без гарды, с изрядной долей миродида и покрытый рунами, точно так же, как и кури Вяземского. На мгновение Радиму показалось, что он столкнулся с собратом, ходоком, но нет, красные глаза говорили, что перед ним зеркальный двойник.
Он был силен, быстр и невероятно техничен, его клинок рассекал воздух со свистом, каждый удар был выверен, и не будь у Радима подготовки, он бы умер после первого же удара. Кукри со звоном отбил «эльфийский» клинок в сторону, но удар ногой в живот не прошел, двойник, который к этому моменту остался абсолютно голым, отпрыгнул назад, смерив его заинтересованным взглядом.
— Зачем ты пришел, ходок? Это не твоя война, — глядя на Радима своими красными зрачками, поинтересовался он.
— Тут живут те, кто мне близок, — ответил Вяземский, беря разгон и нанося рубленый удар.
И снова сталь звякнула о сталь. Они разошлись и закружили по залу, переступая через валяющиеся в лужах крови трупы. Противник пошел вперед, удар быстрый и хитрый, снизу вверх. Дикий отпрянул, споткнулся о тело, так некстати оказавшееся под ногой, и едва не опрокинулся на спину. Зеркальный двойник тут же попер вперед, стараясь его опрокинуть, но он не учел один момент, помимо кукри Радим, в отличие от него, владел еще и рунами. Удар силы, тот самый, которым отправил его в полет черный ходок, его медальон отразил, а вот руну льда в виде сосульки смог только ослабить, та разлетелась на осколки, но этого хватило, чтобы теперь уже двойник отпрянул, давая Радиму время на атаку. Рубящий удар прошел, правда, достал Вяземский своего врага только самым острием клинка, но кровавая полоса прочеркнула грудь, и черная кровь побежала по обнаженному телу.
Радим увернулся от ответного удара, разрывая дистанцию и одновременно вытаскивая из кармана складень, который подарили ему Жданов и Ломов. Щёлкнул механизм, и у Вяземского появилось второе оружие. Жаль, до соли не успел добраться, второй пакетик лежал в накладном кармане на бедре. Но он теперь и без нее справится, как бы не был силен его противник, рана, нанесенная клинком с руной, кровотечение не закроется, не сказать, что она была глубокой, но кровь лилась обильно.
Двойник взревел и рванул на Радима, стараясь смять его, успеть завалить, прежде чем истечет кровью. Но это была ошибка. Все вышло, как и задумывал Дикий. Приняв на кукри меч двойника, и удерживая его, Радим, перехватив складень обратным хватом, ударил с разворота. Длинное лезвие вошло точно в грудь чуть левее сердца, прямо рядом с медальоном, который так хорошо защищал своего владельца. Двойник замер, глядя на рукоять, торчащую из его груди. Его ноги подкосились, и он завалился на бок, уставившись своими алыми глазами в потолок. Сделав в памяти зарубку, обязательно прибрать его оружие
— Твою ж мать, — выдал он, глядя на тела, устилавшие все пространство перед торговым центром.
Больше всего их было у стены из мешков и прохода в ней, не меньше сотни, в основном двойники, но хватало и жителей анклава. Со стороны домов к оставленным стенам спешили еще три десятка красноглазых. Увидев одиноко стоящего на ступенях лестницы человека, они, размахивая различными железками, резко ускорились, стараясь, как можно быстрее добраться до одиночки.
— Не представляешь, как я рад тебя видеть, — раздался за спиной знакомый голос.
— Почему же, Иван, — наблюдая за бегущими к ним противниками, отозвался Радим, — отлично представляю. А у вас тут что, война?
— Вроде того, — отозвался главный безопасник анклава. — С час назад полезли. Мы за последнее время много людей потеряли, они на нас охоту начали, за день человек двадцать погибло, как назло, хороших боевиков. Перемололи мы их, сам видишь, сколько, но они выбили основной костяк тех, кто мог сражаться, шли, невзирая на потери. Им-то что? Они не живые и не мертвые, так, существующие, страха не испытывают, боль чувствуют, но куда как слабее. Если бы не тот пленный, что ты взял, мы бы даже не узнали, что они решили нас извести.
— Понятно, — отозвался Радим, глядя, как двойники ломятся в проход прямо по груде тел. — Иди, Иван, внутрь, я тут быстро закончу, и поговорим.
— Я с тобой, — Холодный упрямо качнул забинтованной головой, — многовато их, даже для тебя.
— Ну, как знаешь, — ответил Вяземский, не желая конфликтовать на пустом месте, — но ничего интересного не будет. Отойди за спину, твой рубеж — двери и те, кто обойдут меня.
Толпа двойников в этот момент добралась до ступеней, они взяли приличный разбег, чуть растянулись, но основная самая большая группа шла как раз плотной массой. За что и поплатилась — третья волна пламени выжгла сразу человек пятнадцать. Красноглазые, не попавшие под удар, резко остановились и уставились на спокойно смотрящего на них человека в черной форме. Несколько секунд стояла гробовая тишина, после чего выжившие развернулись и бросились прочь. Вот только ни Радим, ни Иван не собирались их выпускать их живыми. Вяземский, взяв разбег, буквально перелетев груду головешек, еще несколько секунд назад бывший резервом двойников, кинулся в погоню. На этот раз он не стал расходовать энергию, которой после трех огненных рун, усиленных массовостью и интенсивностью горения, осталось не так много, поэтому, настигнув бегущего последним, тучного мужика, он просто рубанул кукри наискось по спине, рассекая позвоночник. Иван, как ни странно, догнал его, когда он убивал пятого. За ним бежали еще несколько мужиков, так что, добивали красноглазых уже вчетвером. Никто не ушел.
— Дикий, смотри, — произнес Иван, указывая прямо и вверх.
Радим поднял голову, на крыше дома через дорогу стоял человек. Было далековато, метров сто пятьдесят, но Вяземский почему-то был уверен, что это ни хрена не двойник. С минуту они таращились друг на друга, хотя лицо незнакомца было скрыто капюшоном, после чего тот развернулся и пропал из поля зрения.
— Дикий, как думаешь, кто это? — поинтересовался Иван.
— Понятия не имею, — ответил Вяземский. — Может тот, кто натравил на вас двойников, может, просто любопытный, увидел разборку и решил понаблюдать, чем дело кончится.
— Согласен, все может быть, — задумчиво произнес Иван, — ладно, нечего стоять, время дорого, надо трофеи собрать, хотя оружие у красноглазых дрянное, артефактного мало.
Радим кивнул и пошел обходить своих покойников. Прав Иван, мало артефактного оружия, три с тех, кого он порубил, и еще девять с сожженных, ну и, конечно, имущество голыша, медальон и меч. Покидав все добытое в сумку, Радим достал сигарету и прикурил, хоть и пересел он на айкос, но здесь ничего электронное не работало, ни телефоны, ни фотоаппараты, ни сигареты. А никотин требовался.