Троя. Падение царей

Геммел Дэвид

Пенелопа почти не показывалась, а Одиссей появлялся лишь изредка.

К вечеру третьего дня дворец стал более пригоден для жилья.

Очищение домов помогло почувствовать, что жизнь снова вошла в свою колею, но многие потеряли близких, и над селением витал дух отчаяния. Единственный хирург Итаки был убит пиратами, и о раненых заботились Биас, Ониакус и Андромаха: они имели некоторый опыт в использовании трав и лечебных растений.

Незадолго перед рассветом четвертого дня Пенелопа вышла из своих комнат и стала ходить среди раненых;

вокруг ее обритой головы был повязан яркий, вышитый золотом шарф. Она не могла помочь в работе, потому что ее пальцы были в лубках. Но она сидела со страдальцами, разговаривала с ними и подбадривала их.

Старый Секундос умирал. Пенелопа пошла туда, где он лежал на солнышке на тюфяке. Он попросил вынести его наружу, чтобы он мог в последний раз увидеть Великое Зеленое.

При появлении Пенелопы он улыбнулся и проговорил:

– Слишком старый… и нерасторопный… А было время…

– Да, – ответила Пенелопа нежно, – ты был слишком стар, чтобы победить. Но не слишком, чтобы спасти мою жизнь и жизнь моего ребенка.

Слабая улыбка тронула губы старика.

– Всегда… хотел попасть… в одну из историй Одиссея.

Он посмотрел вверх, на ясное голубое небо, и прошептал:

– Красивый день для… плавания.

У Пенелопы затуманились глаза.

– Ты герой, Секундос. И мне жаль, что, когда мы встретились, я стыдила тебя.

Этот комплимент как будто оживил старика.

– Ты… вспомнила мое имя. Это… великая честь для меня, – ответил он царице. Потом поднял на нее глаза; силы его угасали. – А теперь ты должна меня оставить. Я хочу… умереть один. Только я… и Зеленое море.

Пенелопа наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Пусть твое путешествие будет быстрым, а поля Элизиума гостеприимно встретят тебя.

В этот момент из дворца вышла Андромаха.

– Пойдем со мной, – сказала ей царица и зашагала вверх по покатому склону.

Андромаха увидела, что Пенелопа дрожит, что шаги ее неверны, и взяла царицу за руку. Вместе они двинулись к вершине холма.

– Ты все еще слаба, – сказала Андромаха. – Тебе следует отдохнуть.

Пенелопа сделала глубокий вдох.

– Одиссей не спрашивает, но я чувствую вопросительные взгляды остальных, устремленные на меня. Все они гадают, что именно я выстрадала и не лишилась ли при этом достоинства.

– Нет на свете такого мужчины, который мог бы отобрать твое достоинство, не говоря уж о том, чтобы его погубить, – ответила Андромаха.

– Прекрасные слова из уст того, кто меня не знает.

Упрек Пенелопы прозвучал ласково.

– Я знаю тебя. Знаю по рассказам Одиссея и по тому, что я слышала и видела с тех пор, как появилась здесь. Все говорили о том, как тебя любят, уважают и как гордятся тобой.

Пенелопа не ответила и молча повела Андромаху к каменной скамье над бухтой.

Пиратские корабли были все еще на берегу внизу, как и могучий «Ксантос». Женщины некоторое время сидели в молчании на скамье, потом Андромаха заговорила:

–

Одиссей – хороший человек. Он мне ужасно нравится.

Пенелопа вздохнула.

– Он не спросил меня, что я выстрадала. Я этому удивляюсь.

– Не очень удивляйся, – посоветовала Андромаха. – Я видела Одиссея, когда «Ксантос» появился на пиратском острове. Я никогда не встречала человека, испытывавшего такую муку и настолько перепуганного. Он боялся потерять тебя. А теперь он грустит из-за того, что тебе больно, но не может скрыть радость в глазах от того, что ты жива. Он не спрашивает, потому что для него важно единственное: ты в безопасности, и он с тобой.

– Он сентиментальный старый дурак, – с любовью сказала Пенелопа.

Под холмом, на котором они сидели, из дворца вышли Одиссей и Геликаон. Одиссей посмотрел вверх и помахал. Пенелопа подняла в ответ руку. Мужчины продолжили путь вниз, к морю.

Пенелопа посмотрела на юную женщину рядом с собой и увидела, как ее лицо смягчилась, когда Андромаха посмотрела на этих двоих.

– Итак, почему жена Гектора путешествует по Зеленому морю? – спросила царица.

Андромаха рассказала ей о цели своего путешествия и о посещении Теры вместе с Кассандрой, но, пока она говорила, глаза ее не отрывались от Геликаона. Тогда Пенелопы коснулась великая печаль, потому что она увидела в глазах Андромахи любовь.

– Я устала, – сказала царица. – Думаю, я вернусь в свои покои.

Андромаха помогла ей вернуться во дворец, и, едва они там очутились, Пенелопа поцеловала молодую женщину в щеку.

– Несмотря все случившееся я буду дорожить памятью о последних нескольких днях, – сказала царица. – Было радостно видеть, что Геликаон и Уродливый снова вместе, как друзья. И я рада, что мы с тобой познакомились, Андромаха.

– Я тоже рада. Я теперь понимаю, почему Одиссей так любит тебя.

Пенелопа вздохнула.

– Нам с ним повезло. Брак по договоренности, который привел к такому счастью, – об этом я не смела и мечтать. Другие не столь удачливы. Но любовь стоит заботливо лелеять, где бы ты ее ни нашел. Правда, иногда любовь может привести к огромным страданиям и невообразимой боли. Ты понимаешь, о чем я?

Андромаха покраснела.

– Кажется, понимаю.

– Когда ты снова попадешь в Трою, передай мои приветы Гектору, человеку, которым я всегда восхищалась. Хорошему человеку, человеку без злобы и лживости. Скажи ему, что Пенелопа желает ему всего самого доброго.

– Я скажу ему, – спокойно ответила Андромаха, но в глазах ее вспыхнул гнев.

– Не пойми меня неправильно, моя дорогая, – продолжала Пенелопа. – Я тебя не сужу, но теперь, когда мы поговорили, я знаю тебя лучше. Ты не коварная и не капризная – и тропа, по которой ты идешь, постепенно разрушит твою душу. Одиссей рассказал мне о любви Геликаона к тебе. Он рассказал мне все.

Гнев Андромахи угас.

– Я не знаю, что делать, – прошептала она.